Неточные совпадения
Был промежуток между скачками, и потому ничто не мешало разговору. Генерал-адъютант осуждал скачки. Алексей Александрович
возражал, защищая их. Анна слушала его тонкий, ровный голос, не пропуская ни одного слова, и каждое слово его казалось ей фальшиво и болью резало ее ухо.
«Он совсем дурак! — подумал про себя Чичиков. — Оборвышу позволить, а
генералу не позволить!» И вслед за таким размышлением так
возразил ему вслух...
— Как же так, господин коллежский советник? —
возразил изумленный
генерал. — Других способов тактика не представляет: движение оборонительное или наступательное…
— О! —
возразил генерал. — Это еще не беда: лучше ей быть покамест женою Швабрина: он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда, бог даст, сыщутся ей и женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть, хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица.
— Это не так-с! У нас, князь, полчаса тому составился уговор, чтобы не прерывать; чтобы не хохотать, покамест один говорит; чтоб ему свободно дали всё выразить, а потом уж пусть и атеисты, если хотят,
возражают; мы
генерала председателем посадили, вот-с! А то что же-с? Этак всякого можно сбить, на высокой идее-с, на глубокой идее-с…
Князь уже не
возражал против визита и следовал послушно за
генералом, чтобы не раздражить его, в твердой надежде, что
генерал Соколович и всё семейство его мало-помалу испарятся как мираж и окажутся несуществующими, так что они преспокойно спустятся обратно с лестницы.
— Нет-с, не странно! —
возразил генерал.
Вовсе не часто!.. —
возразил генерал, как бы обидевшись этим замечанием.
— Какая она аристократка! —
возразил с сердцем Еспер Иваныч. — Авантюристка — это так!.. Сначала по казармам шлялась, а потом в генерал-адъютантши попала!.. Настоящий аристократизм, — продолжал он, как бы больше рассуждая сам с собою, — при всей его тепличности и оранжерейности воспитания, при некоторой брезгливости к жизни, первей всего благороден, великодушен и возвышен в своих чувствованиях.
А
генерал Правдин-Маткин на это
возражал:"Сие столь же разумно, как если б кто утверждал, что необходимо в ряды армии допустить генерал-майорш, дабы через сие достигнуть естественного ремонта генерал-майоров".
— Да он и не узнает о том! —
возразила откупщица. — Это только будет известно Теофилу Терентьичу (имя откупщика), мне и вам, и мы вас просим об одном: растолковать Аггею Никитичу, что нельзя же так поступать, как он поступает с Василием Ивановичем Тулузовым; согласитесь:
генерал, откупщик стольких губерний, посажен им в острог, и это, по словам мужа моего, может кончиться очень дурно для Аггея Никитича.
— Ехать-с, Василий Иваныч, я готов, но пользы от того не будет никакой! —
возразил он. — Тамошний господин исправник недаром Зверевым прозывается, как есть зверь лютый… Изобьет меня еще раз, тем и кончится… Нельзя ли вам как-нибудь у генерал-губернатора, что ли, или у тамошнего губернатора похлопотать?
— Вздор-с, —
возразил генерал. — Пусть себе они и умны, и учены, а мы все-таки их поколотим.
— Полноте, сделайте милость! Вы меня этим даже обижаете! —
возразил с неудовольствием
генерал. — А с другой стороны, я даже и не понимаю, что вас так удивляет, что кукла может производить впечатление? Мало ли разве вы видите у нас кукол, которых все знают за кукол, а они не только впечатление производят, но даже решением вопросов руководят. Вы здешний?
— Ну да,
возразил тучный
генерал и сморщил нос. — Дело известное, ты в государственные люди метишь!
— Но в таком случае, —
возразил с улыбкою русской
генерал, — вашему величеству надлежало бы поощрять нас к этому. Прекрасное неустройство, которым мы истребляем французских фуражиров!
— Они варвары? —
возразил один офицер в огромной медвежьей шапке. — Вы слишком милостивы,
генерал! Они не варвары, а дикие звери!.. Мы думали здесь отдохнуть, повеселиться… и что ж? Эти проклятые калмыки… О! их должно непременно загнать в Азию, надобно очистить Европу от этих татар!.. Посмотрите! вон стоят их двое… С каким скотским равнодушием смотрят они на этот ужасный пожар!.. И этих двуногих животных называют людьми!..
— А я думаю, что слышали, —
возразил русской
генерал, садясь на лошадь.
— Нет!.. Нет!.. —
возразил генерал. — Особенно последнее время, особенно!.. Когда все там как-то перессорились…
— Нет, я — государственник! —
возразил генерал, начинавший не на шутку сердиться на Бегушева, что тот болтал всю эту чепуху с его супругой, которую Трахов, в свою очередь, тоже считал дурой, но только ученой и начитанной.
— Точно то же было и в Париже! — вздумал было
возразить генерал.
Граф Хвостиков хотел было что-то такое
возразить генералу, но в это время по дому раздалось беганье, затем шлепанье башмаков и в заключение лай по крайней мере пяти собачьих голосов.
Мужики же в ответ им говорили, что пущай
генерал покажет им свою особую грамоту за царевой печатью, тогда ему поверят, что он точно послан от начальства, а не от арб, а адъютанту на все его доводы
возражали, что по их мужицкому разуму прежняя барщина и личный труд, к какому их теперь обязывают, выходит все одно и то же.
— Как же нет верного? —
возразила мать Таисея. —
Генерал едет из Питера, строгий-настрогий. Как только наедет, то́тчас нам и выгонка.
Синтянин не
возражал ни слова: он деликатно предложил только Подозерову рекомендовать его тому
генералу, к которому недавно притекали Глафира и княгиня Казимира и еще прежде их и, может быть, прямее их ничтожный камень, которым небрегут зиждущие описываемые события, но который тихо, тихо поднимается, чтобы стать во главу угла.
— Как же, ваше высокопревосходительство, мы здесь останемся без них? — совсем новым, скромным и мягким голосом
возразил инспектор: он был только генерал-майор, а корпусный — полный
генерал.
Что-то все больше распадалось. Рушились преграды, которые, казалось, были крепче стали. Толстый
генерал, вышедши из коляски, сердито кричал на поручика. Поручик
возражал. Спор разгорался. Вокруг стояла кучка офицеров. Я подъехал. Поручик, бледный и взволнованный, задыхаясь, говорил...
— Папенька ваш и без книг в
генералы вышел, — торжествующе оглядел своего барчука Степан, полагая в своем уме, что против этого аргумента ему нечего будет
возразить.