Неточные совпадения
— Меня эти вопросы не задевают, я смотрю с иной
стороны и вижу: природа — бессмысленная, злая свинья! Недавно я препарировал труп женщины, умершей от родов, — голубчик мой, если б ты видел, как она изорвана, искалечена! Подумай: рыба мечет икру, курица сносит
яйцо безболезненно, а женщина родит
в дьявольских муках. За что?
Не весело также переправляться через животрепещущие мостики, спускаться
в овраги, перебираться вброд через болотистые ручьи; не весело ехать, целые сутки ехать по зеленоватому морю больших дорог или, чего Боже сохрани, загрязнуть на несколько часов перед пестрым верстовым столбом с цифрами: 22 на одной
стороне и 23 на другой; не весело по неделям питаться
яйцами, молоком и хваленым ржаным хлебом…
Журавль с журавлихой, или журкой (так ласково называет ее народ) сидят попеременно на
яйцах; свободный от сиденья ходит кругом гнезда поодаль, кушает и караулит; громкий его крик возвещает приближение какой-нибудь опасности, и сидящий на
яйцах сейчас бросает их, отбегает, согнувшись,
в сторону и начинает звать своего дружку, который немедленно к нему присоединяется; они вместе уходят от гнезда дальше или улетают.
Селезень присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется
в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев
стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы
в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое
яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной
стороны к тому месту, где скрылась; опять садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
От гнезд с
яйцами, особенно от детей, старые дрозды бывают еще смирнее, или, вернее сказать, смелее, и если не налетают на охотника, то по крайней мере не улетают прочь, а только перепархивают с сучка на сучок, с дерева на дерево, немилосердно треща и чокая и стараясь отвести человека
в другую
сторону.
Кречетки живут парами; самец и самка сидят попеременно на
яйцах не более двух недель с половиною; оба кружатся над охотником, стараясь отвлечь его
в сторону, налетают гораздо ближе и вьются неотступнее кроншнепов, с которыми вместе, по крайней мере
в продолжение лета, питаются совершенно одинаким кормом. предположить, что и впоследствии времени самец разделяет с самкою все заботы о детях до полного их возраста, хотя кречетки исчезают так скоро, что нельзя сделать наблюдения над выводками молодых, уже начавших летать.
А вот кстати,
в стороне от дороги, за сосновым бором, значительно, впрочем, поредевшим, блеснули и золоченые главы одной из тихих обителей. Вдали, из-за леса, выдвинулось на простор темное плёсо монастырского озера. Я знал и этот монастырь, и это прекрасное, глубокое рыбное озеро! Какие водились
в нем лещи! и как я объедался ими
в годы моей юности! Вяленые, сушеные, копченые, жареные
в сметане, вареные и обсыпанные
яйцами — во всех видах они были превосходны!
А с другой
стороны, если б вы, ценою неустанных трудов, не переместили
яйца из деревни
в столицу, каким бы другим равносильным продуктом мог заменить его житель последней?
Действительно, из-за крапивы, росшей на месте старого флигеля, показался другой урядник, тоже
в кепи и при шашке. Не успели они сделать друг другу под козырек, как с разных
сторон к ним подошло еще десять урядников. Один из них поймал по дороге пригульного поросенка, другой — вынул из-под курицы только что снесенное
яйцо; остальные не принесли ничего и были печальны.
Если человек, вследствие выросшего
в нем высшего сознания, не может уже более исполнять требований государства, не умещается уже более
в нем и вместе с тем не нуждается более
в ограждении государственной формой, то вопрос о том, созрели ли люди до отмены государственной формы, или не созрели, решается совсем с другой
стороны и так же неоспоримо, как и для птенца, вылупившегося из
яйца,
в которое уже никакие силы мира не могут вернуть его, — самими людьми, выросшими уже из государства и никакими силами не могущими быть возвращенными
в него.
Тогда, поевши ухи и настрого наказав обывателям, дабы они всячески озаботились, чтобы
яйца червя остались без оплодотворения, мы расстались: я —
в одну
сторону, а ярославский соседушка мой —
в другую.
Александр Семенович несколько осекся, побурчал еще что-то и впал
в состояние изумления. Дело-то на самом деле было странное.
В первой камере, которую зарядили раньше всех, два
яйца, помещающиеся у самого основания луча, оказались взломанными. И одно из них даже откатилось
в сторону. Скорлупа валялась на асбестовом полу,
в луче.
В стороне, под левым его локтем, лежал вечерний выпуск телеграмм на узкой полосе, сообщавший, что Смоленск горит весь и что артиллерия обстреливает можайский лес по квадратам, громя залежи крокодильих
яиц, разложенных во всех сырых оврагах.
Он, конечно, воровал, —
в первую же ночь работы он отложил
в сторону десяток
яиц, фунта три муки и солидный кусок масла.
Признаться, мне очень хотелось, чтобы и все другие вооружились сообразно своей силе и возможности, но я ни у кого не встретил к этому должного внимания и готовности. Аполлинарий брал только чубук да гитару, а с девушками ехали таганы, сковороды, котелки с
яйцами и чугунок.
В чугунке предполагалось варить пшенный кулеш с салом, а на сковороде жарить яичницу, и
в этом смысле они были прекрасны; но
в смысле обороны, на случай возможных проделок со
стороны Селивана, решительно ничего не значили.
Правил лошадью я, а назади,
в качестве пассажиров, помещались Роська и другие девчонки, из которых одна бережно везла
в коленях кошелочку с
яйцами, а другая имела общее попечение о различных предметах, но наиболее поддерживала рукою мой огромный кинжал, который был у меня подвешен через плечо на старом гусарском шнуре от дядина этишкета и болтался из
стороны в сторону, значительно затрудняя мои движения и отрывая мое внимание от управления лошадью.
Посреди торга толпа сгустилась до невозможности, и сидевшие тут на земле торговки с яблоками, булками и плоскою королевецкою колбасою начали подавать сопровождавшему Пенькновского Кирилле — каждая от своих щедрот: кто булку, кто пару
яиц, кто еще что было под рукою; притом опять каждая, подав эту жертву, набожно крестилась и с отвращением плевала
в сторону.
Идет к хозяйке. Как вчера уговорено, берет
в мешочек пирога, два
яйца, ветчины, полбутылки водки, и, чуть занимается заря, они с Яшей выходят со двора и идут к Петровскому парку. Они не одни. И впереди идут, и сзади догоняют, и со всех
сторон выходят и сходятся и мужчины, и женщины, и дети, все веселые и нарядные, на одну и ту же дорогу.