Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал
в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой
стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным
голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут
в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
«Полегче! легче!» — слышится
голос, телега спускается с кручи: внизу плотина широкая и широкий ясный пруд, сияющий, как медное дно, перед солнцем; деревня, избы рассыпались на косогоре; как звезда, блестит
в стороне крест сельской церкви; болтовня мужиков и невыносимый аппетит
в желудке…
Потянувши впросонках весь табак к себе со всем усердием спящего, он пробуждается, вскакивает, глядит, как дурак, выпучив глаза, во все
стороны, и не может понять, где он, что с ним было, и потом уже различает озаренные косвенным лучом солнца стены, смех товарищей, скрывшихся по углам, и глядящее
в окно наступившее утро, с проснувшимся лесом, звучащим тысячами птичьих
голосов, и с осветившеюся речкою, там и там пропадающею блещущими загогулинами между тонких тростников, всю усыпанную нагими ребятишками, зазывающими на купанье, и потом уже наконец чувствует, что
в носу у него сидит гусар.
«Посмотреть ли на нее еще или нет?.. Ну,
в последний раз!» — сказал я сам себе и высунулся из коляски к крыльцу.
В это время maman с тою же мыслью подошла с противоположной
стороны коляски и позвала меня по имени. Услыхав ее
голос сзади себя, я повернулся к ней, но так быстро, что мы стукнулись головами; она грустно улыбнулась и крепко, крепко поцеловала меня
в последний раз.
Мими стояла, прислонившись к стене, и, казалось, едва держалась на ногах; платье на ней было измято и
в пуху, чепец сбит на
сторону; опухшие глаза были красны, голова ее тряслась; она не переставала рыдать раздирающим душу
голосом и беспрестанно закрывала лицо платком и руками.
«Вот и наша победа!» — раздались со всех
сторон запорожские
голоса, затрубили
в трубы и выкинули победную хоругвь.
Эти слова были сигналом. Жидов расхватали по рукам и начали швырять
в волны. Жалобный крик раздался со всех
сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги
в башмаках и чулках болтались на воздухе. Бедный оратор, накликавший сам на свою шею беду, выскочил из кафтана, за который было его ухватили,
в одном пегом и узком камзоле, схватил за ноги Бульбу и жалким
голосом молил...
— Батюшка Петр Андреич! — сказал добрый дядька дрожащим
голосом. — Побойся бога; как тебе пускаться
в дорогу
в нынешнее время, когда никуда проезду нет от разбойников! Пожалей ты хоть своих родителей, коли сам себя не жалеешь. Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре
стороны.
Два инвалида стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался на все
стороны, как зверок, пойманный детьми. Когда ж один из инвалидов взял его руки и, положив их себе около шеи, поднял старика на свои плечи, а Юлай взял плеть и замахнулся, тогда башкирец застонал слабым, умоляющим
голосом и, кивая головою, открыл рот,
в котором вместо языка шевелился короткий обрубок.
Однажды они как-то долго замешкались; Николай Петрович вышел к ним навстречу
в сад и, поравнявшись с беседкой, вдруг услышал быстрые шаги и
голоса обоих молодых людей. Они шли по ту
сторону беседки и не могли его видеть.
Туробоев отошел
в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно разглядывал мужика, широкоплечего,
в пышной шапке сивых волос,
в красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты синими штанами.
В одной руке он держал нож,
в другой — деревянный ковшик и, говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное,
голос звучал безнадежно, а когда он перестал говорить, брови его угрюмо нахмурились.
Кроме этих слов, он ничего не помнил, но зато эти слова помнил слишком хорошо и, тыкая красным кулаком
в сторону дирижера, как бы желая ударить его по животу, свирепея все более, наливаясь кровью, выкатывая глаза, орал на разные
голоса...
До деревни было сажен полтораста, она вытянулась по течению узенькой речки, с мохнатым кустарником на берегах; Самгин хорошо видел все, что творится
в ней, видел, но не понимал. Казалось ему, что толпа идет торжественно, как за крестным ходом, она даже сбита
в пеструю кучу теснее, чем вокруг икон и хоругвей. Ветер лениво гнал шумок
в сторону Самгина, были слышны даже отдельные
голоса, и особенно разрушал слитный гул чей-то пронзительный крик...
Вот она заговорила, но
в топоте и шуме
голосов ее
голос был не слышен, а круг снова разрывался, люди, отлетая
в сторону, шлепались на пол с мягким звуком, точно подушки, и лежали неподвижно; некоторые, отскакивая, вертелись одиноко и парами, но все падали один за другим или, протянув руки вперед, точно слепцы, пошатываясь, отходили
в сторону и там тоже бессильно валились с ног, точно подрубленные.
Не устояв на ногах, Самгин спрыгнул
в узкий коридор между вагонами и попал
в толпу рабочих, — они тоже, прыгая с паровоза и тендера, толкали Самгина, а на той
стороне паровоза кричал жандарм, кричали молодые
голоса...
В ответ на этот плачевный крик Самгин пожал плечами, глядя вслед потемневшей, как все люди
в этот час, фигуре бывшего агента полиции. Неприятная сценка с Митрофановым, скользнув по настроению, не поколебала его. Холодный сумрак быстро разгонял людей, они шли во все
стороны, наполняя воздух шумом своих
голосов, и по веселым
голосам ясно было: люди довольны тем, что исполнили свой долг.
И, отступив на шаг
в сторону, деревянным
голосом скомандовала...
Первым втиснулся
в дверь толстый вахмистр с портфелем под мышкой, с седой, коротко подстриженной бородой, он отодвинул Клима
в сторону, к вешалке для платья, и освободил путь чернобородому офицеру
в темных очках, а офицер спросил ленивым
голосом...
На высоких нотах
голос Ловцова срывался, всхрапывал. Стоял этот мужик «фертом», сунув ладони рук за опояску, за шаль, отведя локти
в сторону. Волосы на лице его неприглядно шевелились, точно росли, пристальный взгляд раздражал Самгина.
— Я знаю их, — угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев, постукивая палкой
в пол, беленький крестик блестел на его рубахе защитного цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизан блеском разных металлов, и даже
голос его звучал металлически. Он встал, тяжело опираясь на палку, и, приведя
в порядок медные, длинные усы, продолжал обвинительно: — Это — рабочие с Выборгской
стороны, там все большевики, будь они прокляты!
— Клевета! — крикнул кто-то, вслед за ним два-три
голоса повторили это слово, несколько человек, вскочив на ноги, закричали, размахивая руками
в сторону Кутузова.
— Ты забыл, сколько беготни, суматохи и у жениха и у невесты. А кто у меня, ты, что ли, будешь бегать по портным, по сапожникам, к мебельщику? Один я не разорвусь на все
стороны. Все
в городе узнают. «Обломов женится — вы слышали?» — «Ужели? На ком? Кто такая? Когда свадьба?» — говорил Обломов разными
голосами. — Только и разговора! Да я измучусь, слягу от одного этого, а ты выдумал: свадьба!
И этот
голос стал на
сторону отказа преимущественно потому, что решение Нехлюдова жениться на этой девушке во имя нравственных требований было
в высшей степени противно ему.
Лесной великан хмурился и только солидно покачивался из
стороны в сторону. Я вспомнил пургу около озера Ханка и снежную бурю при переходе через Сихотэ-Алинь. Я слышал, как таза подкладывал дрова
в огонь и как шумело пламя костра, раздуваемое ветром. Потом все перепуталось, и я задремал. Около полуночи я проснулся. Дерсу и Китенбу не спали и о чем-то говорили между собой. По интонации
голосов я догадался, что они чем-то встревожены.
Дерсу спешно поднялся с места и, повернувшись лицом
в ту
сторону, что-то закричал ей громким
голосом,
в котором я заметил нотки грусти, страха и радости.
Я хотел было вскрыть один из гробов, но
в это время
в стороне услышал
голоса и пошел к ним навстречу. Через минуту из кустов вышли два удэгейца, только что прибывшие с реки Един.
Заливается он, заливается… и вдруг мне почудилось: зовет меня кто-то Васиным
голосом, тихо так: «Луша!..» Я глядь
в сторону, да, знать, спросонья оступилась, так прямо с рундучка и полетела вниз — да о землю хлоп!
—
В какую
сторону они изволили поехать? — продолжал он тем же
голосом и не надевая картуза.
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ,
в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали карты и, не поворачивая головы, вскидывали сбоку глазами на подходивших); пять или шесть уездных чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким
голосом, кротко улыбались на все
стороны, держали свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по столу, а, напротив, волнообразно роняли карты на зеленое сукно и, складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).
— Давно вы пожаловали
в нашу
сторону? — спросила она слабым и тихим
голосом, помаргивая глазами.
Аннушка проворно ушла
в лес. Касьян поглядел за нею вслед, потом потупился и усмехнулся.
В этой долгой усмешке,
в немногих словах, сказанных им Аннушке,
в самом звуке его
голоса, когда он говорил с ней, была неизъяснимая, страстная любовь и нежность. Он опять поглядел
в сторону, куда она пошла, опять улыбнулся и, потирая себе лицо, несколько раз покачал головой.
Люди начали снимать с измученных лошадей вьюки, а я с Дерсу снова пошел по дорожке. Не успели мы сделать и 200 шагов, как снова наткнулись на следы тигра. Страшный зверь опять шел за нами и опять, как и
в первый раз, почуяв наше приближение, уклонился от встречи. Дерсу остановился и, оборотившись лицом
в ту
сторону, куда скрылся тигр, закричал громким
голосом,
в котором я заметил нотки негодования...
Я стал карабкаться через бурелом и пошел куда-то под откос. Вдруг с правой
стороны послышался треск ломаемых сучьев и чье-то порывистое дыхание. Я хотел было стрелять, но винтовка, как на грех, дульной частью зацепилась за лианы. Я вскрикнул не своим
голосом и
в этот момент почувствовал, что животное лизнуло меня по лицу… Это был Леший.
К утру погода мало изменилась к лучшему. Ветер был резкий и порывистый. На совете решено было попытаться перевалить через Сихотэ-Алинь,
в надежде, что на западной
стороне его будет тише. Решающее значение имел
голос Дерсу.
Однажды вечером, подходя к винограднику, где жили Гагины, я нашел калитку запертою. Недолго думавши добрался я до одного обрушенного места
в ограде, уже прежде замеченного мною, и перескочил через нее. Недалеко от этого места,
в стороне от дорожки, находилась небольшая беседка из акаций; я поравнялся с нею и уже прошел было мимо… вдруг меня поразил
голос Аси, с жаром и сквозь слезы произносивший следующие слова...
Но оно и не прошло так: на минуту все, даже сонные и забитые, отпрянули, испугавшись зловещего
голоса. Все были изумлены, большинство оскорблено, человек десять громко и горячо рукоплескали автору. Толки
в гостиных предупредили меры правительства, накликали их. Немецкого происхождения русский патриот Вигель (известный не с лицевой
стороны по эпиграмме Пушкина) пустил дело
в ход.
Мой отец спокойно подошел, отворил дверь
в противуположную
сторону и совершенно тихим
голосом заметил...
Не вызванный ничем с моей
стороны, он счел нужным сказать, что он не терпит, чтоб советники подавали
голос или оставались бы письменно при своем мнении, что это задерживает дела, что если что не так, то можно переговорить, а как на мнения пойдет, то тот или другой должен выйти
в отставку.
Жар помаленьку спадает; косцы
в виду барского посула удваивают усилия, а около шести часов и бабы начинают сгребать сено
в копнушки. Еще немного, и весь луг усеется с одной
стороны валами, с другой небольшими копнами. Пустотелов уселся на старом месте и на этот раз позволяет себе настоящим образом вздремнуть; но около семи часов его будит
голос...
Не будучи
в состоянии угомонить этот тайный
голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась
в церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик муж
в могиле, дети разбрелись во все
стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
— Не стучи, Иван! — сказал мастер, усмехаясь; Цыганок послушно отскочил
в сторону, сел на порог, а нянька Евгенья, выгнув кадык, запела низким приятным
голосом...
По словам г. Курбского («
Голос», 1875 г., № 312)
в Indian-Territory, на правой
стороне Миссисипи, живут целые партии вачеро из сахалинских каторжников.
Для того чтоб они могли скорее увидеть, где насыпан для них корм, проводятся,
в разные
стороны от привады, дорожки из хлебной мякины
в виде расходящихся лучей; как только нападет на одну из них куропатка, то сейчас побежит по ней и закудахчет; на ее
голос свалится вся стая и прямо по мякине, из которой мимоходом на бегу выклюет все зерна, отправится к приваде.
— Ребят нет? Кышь, проклятые! — мотнулся он
в их
сторону всем телом и потом, пропуская вперед молодых людей, сказал
голосом,
в котором слышалась какая-то вкрадчивость и жадность...
— Два слова, — прошептал другой
голос в другое ухо князя, и другая рука взяла его с другой
стороны под руку. Князь с удивлением заметил страшно взъерошенную, раскрасневшуюся, подмигивающую и смеющуюся фигуру,
в которой
в ту же минуту узнал Фердыщенка, бог знает откуда взявшегося.
О, как он боялся взглянуть
в ту
сторону,
в тот угол, откуда пристально смотрели на него два знакомые черные глаза, и
в то же самое время как замирал он от счастия, что сидит здесь опять между ними, услышит знакомый
голос — после того, что она ему написала.
Бегут сани, стучит конское копыто о мерзлую землю, мелькают по
сторонам хмурые деревья, и слышит Аграфена ласковый старушечий
голос, который так любовно наговаривает над самым ее ухом: «Петушок, петушок, золотой гребешок, маслена головушка, шелкова бородушка, выгляни
в окошечко…» Это баушка Степанида сказку рассказывает ребятам, а сама Аграфена совсем еще маленькая девчонка.
— И скажу, все скажу… Зачем ты меня
в скиты отправляла, матушка Таисья? Тогда у меня один был грех, а здесь я их, может, нажила сотни… Все тут обманом живем. Это хорошо, по-твоему? Вот и сейчас добрые люди со всех
сторон на Крестовые острова собрались души спасти, а мы перед ними как представленные… Вон Капитолина с вечера на все
голоса голосит, штоб меня острамить. Соблазн один…
Уйдя с Ульрихом Райнером после ужина
в его комнату, он еще убедительнее и жарче говорил с ним о других
сторонах русской жизни, далеко забрасывал за уши свою буйную гриву, дрожащим, нервным
голосом, с искрящимися глазами развивал старику свои молодые думы и жаркие упования.
В конце концов маркиза завербовала Богатыреву
в это полезное общество, оказав: «У меня все-таки будет на моей
стороне лишний
голос», — и уехала.