Неточные совпадения
Их было три брата. Старший, известный дерзким покушением на особу
короля Станислава Понятовского; меньшой с 1772 года находился
в плену и жил
в доме губернатора, которым был он принят как родной.
Асклипиодот попробовал было заступиться за своего патрона, но был встречен такой отчаянной руганью, что поспешил подобру-поздорову спрятаться за широкую спину о. Андроника, Галактионовна мефистофельски хихикала
в руку над этой сценой,
в окне «ржали девисы», и друзьям ничего не оставалось, как только отступить
в положении того французского
короля, который из
плена писал своему двору, что все потеряно, кроме чести.
Один только черный принц полудикого народа все еще продолжал отчаянно бороться с дружинами
короля. Наконец, после многих битв, черный принц Аго был побежден. Его взяли
в плен, скованного привели
в столицу и бросили
в тюрьму. Дуль-Дуль, разгневанный на черного принца за его долгое сопротивление, решил лишить его жизни. Он велел народу собраться с первыми лучами солнца на городской площади.
— Благодаря попечениям о нас
короля шведского, — говорили они, — вот чем должны мы занимать руки, пожинавшие для него славу! Русские, заказавшие нам эту работу, любуются
в ней намалеванными медведями, орлами, башнями, как затейливой игрой нашего воображения; но потомство наше, увидя на стеклах этих знакомые им гербы, прочтет по ним печальную историю нашего
плена.
Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять всё-таки, почему и
в тех условиях,
в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (
в обоих случаях русские были
в превосходных силах), почему не взято
в плен французское войско с маршалами,
королями и императором, когда
в этом состояла цель русских?
Но генералам,
в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого-то, забрать
в плен для чего-то какого-нибудь герцога или
короля, — генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь-то самое время давать сражения и побеждать кого-то.
В-четвертых, бессмысленно было желание взять
в плен императора,
королей, герцогов, — людей,
плен которых
в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделить дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и уже забранные пленные мерли с голода.