Неточные совпадения
Жениха ждали
в церкви, а он, как запертый
в клетке зверь, ходил по
комнате, выглядывая
в коридор и
с ужасом и отчаянием вспоминая, что он наговорил Кити, и что она может теперь думать.
«Предусмотрительно», — подумал Самгин, осматриваясь
в светлой
комнате,
с двумя окнами на двор и на улицу,
с огромным фикусом
в углу,
с картиной Якобия, премией «Нивы», изображавшей царицу Екатерину Вторую и шведского принца. Картина висела над широким зеленым диваном, на окнах —
клетки с птицами,
в одной хлопотал важный красногрудый снегирь,
в другой грустно сидела на жердочке аккуратненькая серая птичка.
Ручной чижик, серенький
с желтым, летал по
комнате, точно душа дома; садился на цветы, щипал листья, качаясь на тоненькой ветке, трепеща крыльями; испуганный осою, которая, сердито жужжа, билась о стекло, влетал
в клетку и пил воду, высоко задирая смешной носишко.
Мы вошли
в палисадник; он отодвинул одну стену или раму домика, и нам представились миньятюрные
комнаты, совершенно как
клетки попугая,
с своей чистотой, лакированными вещами и белыми циновками.
Не говоря ни слова, встал он
с места, расставил ноги свои посереди
комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку
в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого
с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез
в другой карман и вынул синий
в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Он все бегал и бегал по своей
комнате, оправдывая сделанное на его счет сравнение
с полевым волком, содержащимся
в тесной
клетке.
Он нанимал
комнату у самого того портного, который столь равнодушно взирал из форточки на затруднение забредшего человека, — большую, почти совсем пустую
комнату с темно-зелеными стенами, тремя квадратными окнами, крошечною кроваткой
в одном углу, кожаным диванчиком
в другом и громадной
клеткой, подвешенной под самый потолок;
в этой
клетке когда-то жил соловей.
В моей
комнате я застал конторщика соседнего имения — Никиту Назарыча Мищенку. Он был
в сером пиджачке
с огромными рыжими
клетками,
в узких брючках василькового цвета и
в огненно-красном галстуке,
с припомаженным пробором посередине головы, весь благоухающий персидской сиренью. Увидев меня, он вскочил со стула и принялся расшаркиваться не кланяясь, а как-то ломаясь
в пояснице,
с улыбкой, обнажавшей бледные десны обеих челюстей.
Пепко ломал руки и бегал по
комнате, как зверь,
в первый раз попавшийся
в клетку. Мне было и досадно за легкомыслие Пепки, и обидно за него, и жаль несчастной девушки
с испуганными глазами.
В комнатах все было устроено тоже по-старинному: пузатая мебель красного дерева, кисейные занавески на окнах, тюменские ковры на полу, орган «
с ошибочкой
в дудках», портреты генералов и архиереев на стенах,
клетка с канарейками и т. д.
Комната Ивана Петровича; тут его спальня, тут же и контора имения. У окна большой стол
с приходо-расходными книгами и бумагами всякого рода, конторка, шкапы, весы. Стол поменьше для Астрова; на этом столе принадлежности для рисования, краски; возле — папка.
Клетка со скворцом. На стене карта Африки, видимо, никому здесь не нужная. Громадный диван, обитый клеенкой. Налево — дверь, ведущая
в покои; направо — дверь
в сени; подле правой двери положен половик, чтобы не нагрязнили мужики. — Осенний вечер. Тишина.
Евсей немедленно сделал это. Окно выходило на крышу соседнего дома. На ней — трубы, четыре, все одинаковые. Посмотрел на звёзды тоскливыми глазами робкого зверька, посаженного
в клетку, но звёзды ничего не говорили его сердцу. Свалился на сундук, закутался
с головой одеялом и крепко закрыл глаза. Стало душно, он высунул голову и, не открывая глаз, прислушался —
в комнате хозяина раздался сухой, внятный голос...
— А я жила
в клетке…
в клетке и родилась, и выросла, и жила. Мне все хотелось полетать, как другие птицы.
Клетка стояла на окне, и я все смотрела на других птичек… Так им весело было, а
в клетке так тесно. Ну девочка Аленушка принесла чашечку
с водой, отворила дверку, а я и вырвалась. Летала, летала по
комнате, а потом
в форточку и вылетела.
На окнах были новые белые кисейные занавески
с пышными оборками наверху и
с такими же буфами у подвязей; посередине окна, ближе к ясеневой кроватке Мани, на длинной медной проволоке висела металлическая
клетка,
в которой порхала подаренная бабушкой желтенькая канарейка; весь угол
комнаты,
в котором стояла кровать, был драпирован новым голубым французским ситцем, и над этою драпировкою,
в самом угле, склоняясь на Манино изголовье, висело большое черное распятие
с вырезанною из слоновой кости белою фигурою Христа.
— Послушайте-ка! — позвала она меня к себе. — Вот умора-то! Бабушка посылала Вермана купить канарейку
с клеткой, и этот Соваж таки протащил ей эту
клетку так, что никто ее не видал; бабушка теперь ни одной души не пускает к себе
в комнату, а канарейка трещит на весь дом, и Манька-плутовка догадывается, на что эта канарейка. Преуморительно.
Мухоедов схватил Фатевну за плечи, вытолкнул из
комнаты и дверь затворил на крючок; он несколько минут бегал по
комнате, как зверь
в клетке, а потом, остановившись, проговорил
с конвульсивной улыбкой...
В выражении и позе жены, показалось мне, было что-то психопатическое или монашеское, и ее
комнаты со старинною мебелью, со спящими птицами
в клетках и
с запахом герани, невысокие, полутемные, очень теплые, напоминали мне покои игуменьи или какой-нибудь богомольной старухи-генеральши.
Представьте себе голубую
комнату, устланную коврами, украшенную драпировкою, прекрасною мебелью,
с двумя серебряными канделябрами и
с попугаем
в клетке.
Они вошли во вторую
комнату, и тут-то Алеша обрадовался!
В прекрасной золотой
клетке сидел большой серый попугай
с красным хвостом. Алеша тотчас хотел подбежать к нему. Чернушка опять его не допустила.
Палтусов попал
в высокую
комнату, светло-зеленую, окнами на улицу. Одну стену занимала большая
клетка, разделенная на отделения.
В одном прыгали две крохотные обезьянки,
в другом щелкала белка,
в просторной половине скакали разноцветные птички. Он сейчас же заметил зеленых попугайчиков
с красными головками.
Как два раненые зверя
в клетке, мечемся мы из одного конца
комнаты в другой, смотрим друг на друга разбегающимися глазами и снова бегаем взад и вперед. Не помню, сколько времени проходит, но меня неожиданно огорошивает собственное мое имя, произнесенное где-то за глухой стеной. Едва не сбив
с ног моего коллегу, несусь на сцену
с оторопелым видом и нелепыми движениями.