Неточные совпадения
На
выходе из беседки Алексей Александрович, так же как
всегда, говорил со встречавшимися, и Анна должна
была, как и
всегда, отвечать и говорить; но она
была сама не своя и как во сне шла под-руку с мужем.
Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при
выходе на улицу, ему непременно надо
было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти
всегда настежь отворенной на лестницу.
Экстаз
есть всегда выход за пределы того, что порабощает и подавляет,
есть выход к свободе.
Творческий акт для меня
всегда был трансцендированием,
выходом за границу имманентной действительности, прорывом свободы через необходимость.
Творчество менее всего
есть поглощенность собой, оно
всегда есть выход из себя.
У мистического сектантства
всегда есть какая-то легкость сбрасывания с себя бремени бытия вселенского,
выход из круговой поруки за зло, из соборности.
Я слыхал также от достоверных людей, что перепелок нахаживали случайно зимою, именно под наклоном густой, высокой травы, растущей по межам и даже в сурочьих норах, изнутри
всегда плотно затыкаемых самими сурками не близко к
выходу; перепелки
были живы, но находились в каком-то полусонном состоянии;
будучи внесены в теплое жилье и посажены в клетку, они скоро принимались за корм и совсем оправлялись.
Андрей Федотыч
был добродушный и веселый человек и любил пошутить, вызывая скрытую зависть Кишкина: хорошо шутить, когда в банке тысяч пятьдесят лежит. Старший брат, Илья Федотыч, наоборот,
был очень мрачный субъект и не любил болтать напрасно. Он являлся главной силой, как старый делец, знавший все ходы и
выходы сложного горного хозяйства. Кишкина он принимал
всегда сухо, но на этот раз отвел его в соседнюю комнату и строго спросил...
Это
было ясно. В сущности, откуда бы ни отправлялись мои друзья, но они, незаметно для самих себя, фаталистически
всегда приезжали к одному и тому же
выходу, к одному и тому же практическому результату. Но это
была именно та «поганая» ясность, которая
всегда так глубоко возмущала Плешивцева. Признаюсь, на этот раз она и мне показалась не совсем уместною.
А положение мое в эту пору
было совсем необыкновенное: я вам докладывал, что у меня
всегда было такое заведение, что если нападет на меня усердие к
выходу, то я, бывало, появляюсь к князю, отдаю ему все деньги, кои
всегда были у меня на руках в большой сумме, и говорю; «Я на столько-то или на столько-то дней пропаду».
Музою же овладела главным образом мысль, что в отношении матери своей она
всегда была дурной дочерью, так что иногда по целым месяцам, особенно после
выхода замуж, не вспоминала даже о ней.
Но опьянение, испытываемое людьми при таких явлениях, как парады,
выходы, церковные торжества, коронации,
суть состояния временные и острые, но
есть другие — хронические, постоянные состояния опьянения, которые одинаково испытывают и люди, имеющие какую бы то ни
было власть, от власти царя до полицейского, стоящего на улице, и люди, подчиняющиеся власти и находящиеся в состоянии опьянения подобострастием, для оправдания этого своего состояния
всегда приписывающие, как это проявлялось и проявляется у всех рабов, наибольшее значение и достоинство тем, кому они повинуются.
Архимандрит нас выслушивал терпеливо и утешал, что для чтения впереди
будет еще много времени в жизни, но так же, как Зеленский, он
всегда внушал нам, что наше корпусное образование очень недостаточно и что мы должны это помнить и, по
выходе, стараться приобретать познания. О Демидове он от себя ничего не говорил, но мы по едва заметному движению его губ замечали, что он его презирает. Это потом скоро и высказалось в одном оригинальном и очень памятном событии.
Мавра Тарасовна. Ты меня, миленькая, подкупить не хочешь ли? Нет, я твоим приданым не покорыстуюсь; мне чужого не надо; оно тебе отложено и твое
всегда будет. Куда б ты ни пошла из нашего дому, оно за тобой пойдет. Только выходов-то тебе немного: либо замуж по нашей воле, либо в монастырь. Пойдешь замуж — отдадим приданое тебе в руки; пойдешь в монастырь — в монастырь положим. Хоть и умрешь, Боже сохрани, за тобой же пойдет: отдадим в церковь на помин души.
Словом, тупейный художник
был красавец и «всем нравился». «Сам граф» его тоже любил и «от всех отличал, одевал прелестно, но содержал в самой большой строгости». Ни за что не хотел, чтобы Аркадий еще кого, кроме его, остриг, обрил и причесал, и для того
всегда держал его при своей уборной, и, кроме как в театр, Аркадий никуда не имел
выхода.
— Ты думаешь? Напрасно… Это такой негодяй, такая шельма, что я нисколько его не жалею. Шельма никогда не может
быть несчастлива, она
всегда найдет себе
выход…
Но ведь
выход есть к освобождению,
выход верный и торжествующий. Этот «Сам», могучий хозяин нашего «я», — он слеп, как крот. А наше «я» — зряче. Пускай оно осуждено отображать
всегда только то, что чувствует «Сам», но зато оно, это «я», благодаря своей зрячести, способно, в свою очередь, направить своего повелителя по намеченному пути, заставить его влиять на себя не по его, а по своей воле.
Абсолютное не
есть существо, не
есть личность,
всегда предполагающая
выход из себя и встречу с другим.
Но это
всегда было не столько
выходом из замкнутого существования личности к мировому общению, сколько снятием самой формы личности и её растворением.
Экстаз
есть всегда выход из состояния скованности и порабощенности,
выход в мгновение вольности.
Творчество
всегда есть самопреодоление,
выход из пределов своего замкнутого личного бытия.
О, эти трезвые думы!.. Андрей Иванович
всегда боялся их. Холодные, цепкие и беспощадные, они захватывали его и тащили в темные закоулки, из которых не
было выхода. Думать Андрей Иванович любил только во хмелю. Тогда мысли текли легко и плавно, все вокруг казалось простым, радостным и понятным. Но теперь дум нельзя
было утопить ни в вине, ни в работе; а между тем эта смерть, так глупо и неожиданно представшая перед Андреем Ивановичем, поставила в нем все вверх дном.
Я жил. Я опьянялся бодрящими, поверхностными разгадками. Теперь мне совсем ясно, — я мог так жить только потому, что глубоко внизу лежала другая, всеисчерпывающая разгадка. Да, несомненно, она
всегда была у меня, и вот она: а все-таки лучший
выход — взять всем людям да умереть. Настоящее решение всей жизненной чепухи — смерть и только смерть…
Мистическое погружение в себя
есть всегда выход из себя, прорыв за грани.
Савелий при этих посещениях не
был обносим ковшом пенистой браги, а при
выходе из шинка пазуха его
всегда топырилась доброй краюхой пирога с капустой, данной ему на дорогу или в гостинец Агафье Сидоровне. После такого задабривания, гостеприимный Загреба уж и не спрашивался Савелия, можно ли ему в пределах леса, вверенного последнему, рубить дрова для варки браги и печения пирогов.
Подлинное творчество не может
быть демоническим, оно
всегда есть выход из тьмы.
Ее спокойная, плавная речь действовала магически на расшатанные нервы, ее логические доводы
были неотразимы, а ее практический ум
всегда находил
выход из неприятно сложившихся обстоятельств,
выход такой простой и возможный, что люди, которым давала свои советы Погорелова, подчас долго ломали себе голову, почему такая простая мысль не появилась ранее у них.
Савелий при этих посещениях не
был обносим ковшом пенистой браги, а при
выходе из шинка пазуха его
всегда топырилась доброй краюхой пирога с капустой, данной ему на дорогу или в гостинец Агафье Сидоровне.
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие
всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану
выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́ говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.