Неточные совпадения
Он ощущал позыв к женщине все более определенно, и это вовлекло его в приключение, которое он назвал смешным. Поздно вечером он забрел в какие-то
узкие, кривые улицы, тесно застроенные
высокими домами. Линия
окон была взломана, казалось, что этот дом уходит в землю от тесноты, а соседний выжимается вверх. В сумраке, наполненном тяжелыми запахами, на панелях, у дверей сидели и стояли очень демократические люди, гудел негромкий говорок, сдержанный смех, воющее позевывание. Чувствовалось настроение усталости.
Широкая плотина замыкала озеро и связывала мыс с лесистой крутой горкой, у самого подножия которой резко выделялся своей старинной архитектурой господский старый дом с почерневшей
высокой железной крышей и
узкими окнами.
Петух на
высокой готической колокольне блестел бледным золотом; таким же золотом переливались струйки по черному глянцу речки; тоненькие свечки (немец бережлив!) скромно теплились в
узких окнах под грифельными кровлями; виноградные лозы таинственно высовывали свои завитые усики из-за каменных оград; что-то пробегало в тени около старинного колодца на трехугольной площади, внезапно раздавался сонливый свисток ночного сторожа, добродушная собака ворчала вполголоса, а воздух так и ластился к лицу, и липы пахли так сладко, что грудь поневоле все глубже и глубже дышала, и слово...
Вот тут, под
окном, коренастый лопух лезет из густой травы, над ним вытягивает зоря свой сочный стебель, богородицыны слезки еще
выше выкидывают свои розовые кудри; а там, дальше, в полях, лоснится рожь, и овес
уже пошел в трубочку, и ширится во всю ширину свою каждый лист на каждом дереве, каждая травка на своем стебле.
К Рождеству он ей
уже надоел. Она вернулась к одной из своих прежних, испытанных пассий. А он не мог. Ходит за ней, как привидение. Измучился весь, исхудал, почернел. Говоря
высоким штилем — «смерть
уже лежала на его
высоком челе». Ревновал он ее ужасно. Говорят, целые ночи простаивал под ее
окнами.
Но вместо богатств, которые посетитель ожидал встретить, он нашел своего «Лембку» в боковой очень маленькой комнатке, имевшей темный и ветхий вид, разгороженной надвое большою темно-зеленою занавесью, меблированной хоть и мягкою, но очень ветхою темно-зеленою мебелью, с темно-зелеными сторами на
узких и
высоких окнах.
Высокие парадные комнаты выходили
окнами на солнечную сторону; воздух был сухой, чистый, легкий, несмотря на то, что
уж много лет никто тут не жил.
Зимний дворец после пожара был давно
уже отстроен, и Николай жил в нем еще в верхнем этаже. Кабинет, в котором он принимал с докладом министров и высших начальников, была очень
высокая комната с четырьмя большими
окнами. Большой портрет императора Александра I висел на главной стене. Между
окнами стояли два бюро. По стенам стояло несколько стульев, в середине комнаты — огромный письменный стол, перед столом кресло Николая, стулья для принимаемых.
Андрей Ефимыч отошел к
окну и посмотрел в поле.
Уже становилось темно, и на горизонте с правой стороны восходила холодная, багровая луна. Недалеко от больничного забора, в ста саженях, не больше, стоял
высокий белый дом, обнесенный каменною стеной. Это была тюрьма.
Сизые камни смотрят из виноградников, в густых облаках зелени прячутся белые дома, сверкают на солнце стекла
окон, и
уже заметны глазу яркие пятна; на самом берегу приютился среди скал маленький дом, фасад его обращен к морю и весь завешен тяжелою массою ярко-лиловых цветов, а
выше, с камней террасы, густыми ручьями льется красная герань.
Я вошел в зал, в котором обстановка была роскошна, но холодна и безвкусна, и особенно неприятно резали глаза
высокие и
узкие зеркала в простенках и ярко-желтые портьеры на
окнах; видно было, что губернаторы менялись, а обстановка оставалась все та же.
Рославлев и Рено вышли из кафе и пустились по Ганд-Газу,
узкой улице, ведущей в предместье, или, лучше сказать, в ту часть города, которая находится между укрепленным валом и внутреннею стеною Данцига. Они остановились у
высокого дома с небольшими
окнами. Рено застучал тяжелой скобою; через полминуты дверь заскрипела на своих толстых петлях, и они вошли в темные сени, где тюремный страж, в полувоинственном наряде, отвесив жандарму низкой поклон, повел их вверх по крутой лестнице.
Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон
уже в
окно смотрит
высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках; волчьи глаза засветились желтыми огоньками; медведь Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому
окну старый Воробей, стучит носом о стекло и спрашивает: скоро ли? Все тут, все в сборе, и все ждут Аленушкиной сказки.
В этом
узком темном яру, заваленном тучами белого снега, стояло странное красное здание: это были две круглые красные башни, соединенные
узким корпусом, внизу которого помещались кузня и точильня, а вверху жилье в пять
высоких готических
окон.
Когда возвращались из церкви, то бежал вслед народ; около лавки, около ворот и во дворе под
окнами тоже была толпа. Пришли бабы величать. Едва молодые переступили порог, как громко, изо всей силы, вскрикнули певчие, которые
уже стояли в сенях со своими нотами; заиграла музыка, нарочно выписанная из города.
Уже подносили донское шипучее в
высоких бокалах, и подрядчик-плотник Елизаров,
высокий, худощавый старик с такими густыми бровями, что глаза были едва видны, говорил, обращаясь к молодым...
Вы пробираетесь сначала через
узкий и угловатый двор, по глубокому снегу, или по жидкой грязи;
высокие пирамиды дров грозят ежеминутно подавить вас своим падением, тяжелый запах, едкий, отвратительный, отравляет ваше дыхание, собаки ворчат при вашем появлении, бледные лица, хранящие на себе ужасные следы нищеты или распутства, выглядывают сквозь
узкие окна нижнего этажа.
— Чушь! — с усилием поморщился Дедушка. — Абер… я думал, что прошло
уж это у меня. Но как сегодня с утра поглядел туда, — Дедушка медленно перевел глаза на
окно, — так и стал собираться. Выражаясь
высоким штилем, вижу, что мое земное турне окончено. Но… все равно.
Была тихая, теплая и темная ночь;
окно было открыто; звезды блестели на черном небе. Он смотрел на них, отличая знакомые созвездия и радуясь тому, что они, как ему казалось, понимают его и сочувствуют ему. Мигая, он видел бесконечные лучи, которые они посылали ему, и безумная решимость увеличивалась. Нужно было отогнуть толстый прут железной решетки, пролезть сквозь
узкое отверстие в закоулок, заросший кустами, перебраться через
высокую каменную ограду. Там будет последняя борьба, а после — хоть смерть.
Установилась долгая, снежная зима. Давно
уже нет проезда по деревенской улице. Намело сугробы
выше окон, и даже через дорогу приходится иногда переходить на лыжах, а снег все идет и идет не переставая. Курша до весны похоронена в снегу. Никто в нее не заглянет до тех пор, пока после весенней распутицы не обсохнут дороги. По ночам в деревню заходят волки и таскают собак.
Солнечный жар и блеск
уже сменились прохладой ночи и неярким светом молодого месяца, который, образовывая около себя бледный светящийся полукруг на темной синеве звездного неба, начинал опускаться; в
окнах домов и щелях ставень землянок засветились огни. Стройные раины садов, видневшиеся на горизонте из-за выбеленных, освещаемых луною землянок с камышевыми крышами, казались еще
выше и чернее.
Заперли рабу Божию в тесную келийку. Окроме матери Платониды да кривой старой ее послушницы Фотиньи, никого не видит, никого не слышит заточенница… Горе горемычное, сиденье темничное!.. Где-то вы, дубравушки зеленые, где-то вы, ракитовые кустики, где ты, рожь-матушка зрелая —
высокая, овсы, ячмени усатые, что крыли добра молодца с красной девицей?.. Келья
высокая, окна-то
узкие с железными перекладами: ни выпрыгнуть, ни вылезти… Нельзя подать весточку другу милому…
Миновав
узкую, длинную комнату с деревянными скамьями и роялем у
окна, мы вошли в зеленую приемную с мягкой мебелью и
высокими зеркалами, и, наконец, с таинственной доверительностью кивнув нам головой, Петр приоткрыл массивную дверь, завешенную тяжелой бархатной портьерой.
На другой стороне реки высились
высокие, стройные тополи, окружавшие барский сад. Сквозь деревья просвечивал огонек из барского
окна. Барыня, должно быть, не спала. Думал Степан, сидя на берегу, до тех пор, пока ласточки не залетали над рекой. Он поднялся, когда
уже светилась в реке не луна, а взошедшее солнце. Поднявшись, он умылся, помолился на восток и быстро, решительным шагом зашагал вдоль берега к броду. Перешедши неглубокий брод, он направился к барскому двору…
Второй удар гонга застал воспитанниц
уже выстроившимися стройными рядами перед
высоким подъездом массивного, величественного здания, с
окнами, эффектно озаренными алым румянцем заходящего солнца.
За дом от нас, пересекая нашу Верхне-Дворянскую, шла снизу Старо-Дворянская улица. На ней, кварталом
выше нас, стоял на углу Мотякинской старенький серый домик с
узкими окнами наверху и маленькими квадратными
окнами на уровне земли. Здесь жила наша бабушка, мамина мать, Анисья Ивановна Юницкая, с незамужнею своею дочерью, маминой сестрою, Анной Павловной, — тетей Анной.
Палтусов ожидал вступить в большой, эффектно обстановленный кабинет, а попал в тесную комнату в два
узких окна, с изразцовой печкой в углу и письменным столом против двери. Налево — клеенчатый диван, у стола — венский гнутый стул, у печки —
высокая конторка, за креслом письменного стола — полки с картонами; убранство кабинета для средней руки конториста.
Над рожью серели соломенные крыши деревни. Лизар встрепенулся и сильнее задергал вожжами. Мы въехали в
узкую,
уже потемневшую улицу, заросшую ветлами. Избы, как вообще в этих краях, были очень
высокие, с
окнами венцов на пятнадцать — двадцать от земли.
Ричмонд оказался маленьким английским городком на берегу той же Темзы, с прямыми широкими, но пустыми улицами, с
высокими, но
узкими в три
окна домами, выстроенными из красного кирпича, с запертыми магазинами и погруженными в праздничный сон обывателями.
Он лишился чувств, очнулся он в
узкой высокой комнате со сводчатым потолком и одним глубоким небольшим
окном с железною решеткою; яркие солнечные лучи освещали скромную обстановку этого незнакомого ему жилища: деревянную скамью, несколько табуретов, стол, аналой, стоявший в переднем углу под иконостасом со множеством образов, озаренных едва заметным при дневном свете огоньком лампады, и, наконец, деревянную жесткую кровать, на которой он лежал.
Ведерников, Лелька и Юрка работали в большом селе Одинцовке. Широкая улица упиралась в два
высокие кирпичные столба с колонками, меж них когда-то были ворота. За столбами широкий двор и просторный барский дом, — раньше господ Одинцовых. Мебель из дома мужики давно
уже разобрали по своим дворам, дом не знали к чему приспособить, и он стоял пустой; но его на случай оберегали,
окна были заботливо забиты досками. В антресолях этого дома поселились наши ребята.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным
высокими домами, огнями лавок,
окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря.