Неточные совпадения
А именно: в день битвы, когда обе
стороны встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные в успешном исходе своего дела, прибегли к колдовству: пустили
на кособрюхих солнышко.
Когда старик опять
встал, помолился и лег тут же под кустом, положив себе под изголовье травы, Левин сделал то же и, несмотря
на липких, упорных
на солнце мух и козявок, щекотавших его потное лицо и тело, заснул тотчас же и проснулся, только когда солнце зашло
на другую
сторону куста и стало доставать его.
Левин во всё время исполнения испытывал чувство глухого, смотрящего
на танцующих. Он был в совершенном недоумении, когда кончилась пиеса, и чувствовал большую усталость от напряженного и ничем не вознагражденного внимания. Со всех
сторон послышались громкие рукоплескания. Все
встали, заходили, заговорили. Желая разъяснить по впечатлению других свое недоумение, Левин пошел ходить, отыскивая знатоков, и рад был, увидав одного из известных знатоков в разговоре со знакомым ему Песцовым.
Оставшись в одном белье, он тихо опустился
на кровать, окрестил ее со всех
сторон и, как видно было, с усилием — потому что он поморщился — поправил под рубашкой вериги. Посидев немного и заботливо осмотрев прорванное в некоторых местах белье, он
встал, с молитвой поднял свечу в уровень с кивотом, в котором стояло несколько образов, перекрестился
на них и перевернул свечу огнем вниз. Она с треском потухла.
К Самгину подошли двое: печник, коренастый, с каменным лицом, и черный человек, похожий
на цыгана. Печник смотрел таким тяжелым, отталкивающим взглядом, что Самгин невольно подался назад и
встал за бричку. Возница и черный человек, взяв лошадей под уздцы, повели их куда-то в
сторону, мужичонка подскочил к Самгину, подсучивая разорванный рукав рубахи, мотаясь, как волчок, который уже устал вертеться.
Вскрикивая, он черпал горстями воду, плескал ее в
сторону Марины, в лицо свое и
на седую голову. Люди
вставали с пола, поднимая друг друга за руки, под мышки, снова становились в круг, Захарий торопливо толкал их, устанавливал, кричал что-то и вдруг, закрыв лицо ладонями, бросился
на пол, — в круг вошла Марина, и люди снова бешено, с визгом, воем, стонами, завертелись, запрыгали, как бы стремясь оторваться от пола.
Самгин
встал у косяка витрины, глядя направо; он видел, что монархисты двигаются быстро, во всю ширину улицы, они как бы скользят по наклонной плоскости, и в их движении есть что-то слепое, они, всей массой, качаются со
стороны на сторону, толкают стены домов, заборы, наполняя улицу воем, и вой звучит по-зимнему — зло и скучно.
— Я знаю их, — угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев, постукивая палкой в пол, беленький крестик блестел
на его рубахе защитного цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизан блеском разных металлов, и даже голос его звучал металлически. Он
встал, тяжело опираясь
на палку, и, приведя в порядок медные, длинные усы, продолжал обвинительно: — Это — рабочие с Выборгской
стороны, там все большевики, будь они прокляты!
— О, не клянитесь! — вдруг
встав с места, сказала она с пафосом и зажмуриваясь, — есть минуты, страшные в жизни женщины… Но вы великодушны!.. — прибавила, опять томно млея и клоня голову
на сторону, — вы не погубите меня…
Он потерянно рассмеялся при этом слове, вдруг подняв
на нее глаза; до того же времени говорил, как бы смотря в
сторону. Если б я был
на ее месте, я бы испугался этого смеха, я это почувствовал. Он вдруг
встал со стула.
Наш катер
вставал на дыбы, бил носом о воду, загребал ее, как ковшом, и разбрасывал по
сторонам с брызгами и пеной. Мы-таки перегнали, хотя и рисковали если не перевернуться совсем, так черпнуть порядком. А последнее чуть ли не страшнее было первого для барона: чем было бы тогда потчевать испанок, если б в мороженое или конфекты вкатилась соленая вода?
Одна волна
встает, образует правильную пирамиду и только хочет рассыпаться
на все
стороны, как ей и следует, другая вдруг представляет ей преграду, привскакивает выше сеток судна, потом отливается прочь, образуя глубокий овраг, куда стремительно падает корабль, не поддерживаемый
на ходу ветром.
Только с восточной
стороны,
на самой бахроме, так сказать, берега, японцы протоптали тропинки да поставили батарею, которую, по обыкновению, и завесили, а вершину усадили редким сосняком, отчего вся гора, как я писал, имеет вид головы,
на которой волосы
встали дыбом.
Тут случилась неожиданность: Алеша вдруг чихнул;
на скамейке мигом притихли. Алеша
встал и пошел в их
сторону. Это был действительно Смердяков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных ботинках. Гитара лежала
на скамейке. Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье
на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом; девушка была еще молоденькая и недурная бы собой, но с очень уж круглым лицом и со страшными веснушками.
Мы
встали и тихонько пошли вперед. Скоро мы увидели виновника шума. Медведь средней величины возился около большой липы. Дерево росло почти вплотную около скалы. С лицевой
стороны на нем была сделана заметка топором, что указывало
на то, что рой этот раньше нас и раньше медведя нашел кто-то из людей.
Моя Альпа не имела такой теплой шубы, какая была у Кады. Она прозябла и, утомленная дорогой, сидела у огня, зажмурив глаза, и, казалось, дремала. Тазовская собака, с малолетства привыкшая к разного рода лишениям, мало обращала внимания
на невзгоды походной жизни. Свернувшись калачиком, она легла в
стороне и тотчас уснула. Снегом всю ее запорошило. Иногда она
вставала, чтобы встряхнуться, затем, потоптавшись немного
на месте, ложилась
на другой бок и, уткнув нос под брюхо, старалась согреть себя дыханием.
В это время в лесу раздался какой-то шорох. Собаки подняли головы и насторожили уши. Я
встал на ноги. Край палатки приходился мне как раз до подбородка. В лесу было тихо, и ничего подозрительного я не заметил. Мы сели ужинать. Вскоре опять повторился тот же шум, но сильнее и дальше в
стороне. Тогда мы стали смотреть втроем, но в лесу, как нарочно, снова воцарилась тишина. Это повторилось несколько раз кряду.
Он молча указал рукой. Я поглядел в ту
сторону, но ничего не видел. Дерсу посоветовал мне смотреть не
на землю, а
на деревья. Тогда я заметил, что одно дерево затряслось, потом еще и еще раз. Мы
встали и тихонько двинулись вперед. Скоро все разъяснилось.
На дереве сидел белогрудый медведь и лакомился желудями.
Рано мы легли спать и
на другой день рано и
встали. Когда лучи солнца позолотили вершины гор, мы успели уже отойти от бивака 3 или 4 км. Теперь река Дунца круто поворачивала
на запад, но потом стала опять склоняться к северу. Как раз
на повороте, с левой
стороны, в долину вдвинулась высокая скала, увенчанная причудливым острым гребнем.
Леший сзади обнимает Мизгиря; Снегурочка вырывается и бежит по поляне. Леший оборачивается пнем. Мизгирь хочет бежать за Снегурочкой, между ним и ею
встает из земли лес. В
стороне показывается призрак Снегурочки, Мизгирь бежит к нему, призрак исчезает,
на месте его остается пень с двумя прилипшими, светящимися, как глаза, светляками.
Дама, с своей
стороны, бросала ему платок, который он ловил
на лету, и, быстро
вставши с колен, делал новый круг по зале, размахивая левой рукой, в которой держал свой трофей.
— За пароходом дело не
встанет… По другим-то местам везде пароходы, а мы все гужом волокем. Отсюда во все
стороны дорога: под Семипалатинск, в степь,
на Обь к рыбным промыслам… Работы хватит.
Как-то в этот день маршрут затянулся, и
на бивак мы
встали совсем в сумерки. Остановились мы с правой
стороны реки среди молодого ельника у подножья высокой скалы. Место мне показалось удобным: с одной
стороны от ветра нас защищал берег, с другой — лес, с третьей — молодой ельник.
Он
встал со скамьи и пошел из сада прямо
на Петербургскую
сторону.
Баушка Лукерья угнетенно молчала. В лице Родиона Потапыча перед ней
встал позабытый старый мир, где все было так строго, ясно и просто и где баба чувствовала себя только бабой. Сказалась старая «расейка», несшая
на своих бабьих плечах всяческую тяготу. Разве можно применить нонешнюю бабу, особенно промысловую? Их точно ветром дует в разные
стороны. Настоящая беспастушная скотина… Не стало, главное, строгости никакой, а мужик измалодушествовался. Правильно говорит Родион-то Потапыч.
Помутилися ее очи ясные, подкосилися ноги резвые, пала она
на колени, обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную и противную, и завопила источным голосом: «Ты
встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного…» И только таковы словеса она вымолвила, как заблестели молоньи со всех
сторон, затряслась земля от грома великого, ударила громова стрела каменная в пригорок муравчатый, и упала без памяти молода дочь купецкая, красавица писаная.
Даже приспешники и прихлебатели
встали сейчас же
на сторону Прозорова, поддерживая его своим смехом; все знали, что Прозоров потерянный человек, и поэтому его возвышение никому не было особенно опасно.
С ловкостью камеристки Раиса Павловна сделала пробор
на голове, заплела косу и, отойдя в
сторону, несколько времени безмолвно любовалась сидевшей неподвижно Лушей. Когда та хотела
встать, она остановила ее...
— Ну — дядю Михаила и молотком не оглушишь. Сейчас он мне: «Игнат — в город, живо! Помнишь женщину пожилую?» А сам записку строчит. «
На, иди!..» Я ползком, кустами, слышу — лезут! Много их, со всех
сторон шумят, дьяволы! Петлей вокруг завода. Лег в кустах, — прошли мимо! Тут я
встал и давай шагать, и давай! Две ночи шел и весь день без отдыха.
— Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди церкви. Риза исчезла с него,
на лице появились седые, строгие усы. Все бросились бежать, и дьякон побежал, швырнув кадило в
сторону, схватившись руками за голову, точно хохол. Мать уронила ребенка
на пол, под ноги людей, они обегали его
стороной, боязливо оглядываясь
на голое тельце, а она
встала на колени и кричала им...
Он
встал, отошел в
сторону и, глядя, как она накрывает
на стол, с усмешкой заявил...
— Разве мы хотим быть только сытыми? Нет! — сам себе ответил он, твердо глядя в
сторону троих. — Мы должны показать тем, кто сидит
на наших шеях и закрывает нам глаза, что мы все видим, — мы не глупы, не звери, не только есть хотим, — мы хотим жить, как достойно людей! Мы должны показать врагам, что наша каторжная жизнь, которую они нам навязали, не мешает нам сравняться с ними в уме и даже
встать выше их!..
— Не свяжешь стачку! — сказал Рыбин, подходя к Павлу. — Хоть и жаден народ, да труслив. Сотни три
встанут на твою
сторону, не больше. Этакую кучу навоза
на одни вилы не поднимешь…
Но Половников разгорячился и с своей
стороны встал со стула и начал наступать
на нее.
Затем они подробно изложили мне план работ. Прежде всего они приступили к исследованию Парижа по сю
сторону Сены, разделив ее
на две равные половины.
Вставши рано утром, каждый отправляется в свою
сторону и наблюдает, а около двух часов они сходятся в русском ресторане и уже совместно наблюдают за стеною Комической Оперы. Потом опять расходятся и поздно ночью, возвратись домой, проверяют друг друга.
— Bravi! bravi! — внезапно, как сумасшедший, загорланил Панталеоне и, хлопая в ладоши, турманом выбежал из-за куста; а доктор, усевшийся в
стороне,
на срубленном дереве, немедленно
встал, вылил воду из кувшина — и пошел, лениво переваливаясь, к опушке леса.
Но вам расскажут, что в нашей обнищавшей характерами России
встал один бодрый человек и, несмотря
на смертные угрозы, сыпавшиеся со всех
сторон, сказал этим дурачкам их правду, то есть что они дурачки.
Добрый властитель Москвы по поводу таких толков имел наконец серьезное объяснение с обер-полицеймейстером; причем оказалось, что обер-полицеймейстер совершенно не знал ничего этого и, возвратясь от генерал-губернатора, вызвал к себе полицеймейстера, в районе которого случилось это событие, но тот также ничего не ведал, и в конце концов обнаружилось, что все это устроил без всякого предписания со
стороны начальства толстенький частный пристав, которому обер-полицеймейстер за сию проделку предложил подать в отставку; но важеватый друг актеров, однако, вывернулся: он как-то долез до генерал-губернатора,
встал перед ним
на колени, расплакался и повторял только: «Ваше сиятельство!
— И труда большого нет, ежели политику как следует вести. Придет, например, начальство в департамент —
встань и поклонись; к докладу тебя потребует — явись; вопрос предложит — ответь, что нужно, а разговоров не затевай. Вышел из департамента — позабудь. Коли видишь, что начальник по улице встречу идет, — зайди в кондитерскую или
на другую
сторону перебеги. Коли столкнешься с начальством в жилом помещении — отвернись, скоси глаза…
Стемнело.
На самом верху мачты вспыхнул одинокий желтый электрический свет, и тотчас же
на всем пароходе зажглись лампочки. Стеклянная будка над салоном первого класса и курительная комната тепло и уютно засияли огнями.
На палубе сразу точно сделалось прохладнее. Сильный ветер дул с той
стороны, где сидела Елена, мелкие соленые брызги изредка долетали до ее лица и прикасались к губам, но
вставать ей не хотелось.
С появлением Иоанна все
встали и низко поклонились ему. Царь медленно прошел между рядами столов до своего места, остановился и, окинув взором собрание, поклонился
на все
стороны; потом прочитал вслух длинную молитву, перекрестился, благословил трапезу и опустился в кресла. Все, кроме кравчего и шести стольников, последовали его примеру.
Иудушка
встал и с шумом отодвинул свой стул, в знак окончания собеседования. Батюшка, с своей
стороны, тоже поднялся и занес было руку для благословения; но Порфирий Владимирыч, в виде особого
на сей раз расположения, поймал его руку и сжал ее в обеих своих.
Далеко, за лесами луговой
стороны, восходит, не торопясь, посветлевшее солнце,
на черных гривах лесов вспыхивают огни, и начинается странное, трогающее душу движение: все быстрее
встает туман с лугов и серебрится в солнечном луче, а за ним поднимаются с земли кусты, деревья, стога сена, луга точно тают под солнцем и текут во все
стороны, рыжевато-золотые.
Поп звонко хохотал, вскидывая голову, как туго взнузданная лошадь; длинные волосы падали ему
на угреватые щёки, он откидывал их за уши, тяжко отдувался и вдруг, прервав смех, смотрел
на людей, строго хмурясь, и громко говорил что-нибудь от писания. Вскоре он ушёл, покачиваясь, махая рукою во все
стороны, сопровождаемый старым дьяконом, и тотчас же высокая старуха
встала, поправляя
на голове тёмный платок, и начала говорить громко и внушительно...
— Я недавно встретил эту девушку
на вокзале и со
стороны полюбовался ею. Какая она вся чистенькая, именно чистенькая, — это сказывается в каждом движении, в каждом взгляде. Она чистенькой ложится спать, чистенькой
встает и чистенькой проводит целый день.
Она теперь взглянула
на дело именно с своей личной точки зрения, как обиженная
сторона, и горой
встала за фамильную честь.
(Быстро уходит в лес налево. Варвара Михайловна делает движение, как бы желая идти за ним, но тотчас же, отрицательно качнув головой, опускается
на пень. В глубине сцены, около ковра с закусками, является Суслов, пьет вино. Варвара Михайловна
встает, уходит в лес налево. С правой
стороны быстро входит Рюмин, оглядывается и с жестом досады опускается
на сено. Суслов, немного выпивший, идет к Рюмину, насвистывая.)
(Уходят. С правой
стороны раздаются громкие крики и смех. Кричат:.) «Лодку! Скорее! Где весла? Весла!» Пустобайка медленно
встает и, положив весла
на плечо, хочет идти. Суслов и Басов бегут
на шум. Замыслов подскакивает к Пустобайке и вырывает у него весло.)
Юлия Филипповна. Я не возражала. Не знаю… не знаю я, что такое разврат, но я очень любопытна. Скверное такое, острое любопытство к мужчине есть у меня. (Варвара Михайловна
встает, отходит шага
на три в
сторону.) Я красива — вот мое несчастие. Уже в шестом классе гимназии учителя смотрели
на меня такими глазами, что я чего-то стыдилась и краснела, а им это доставляло удовольствие, и они вкусно улыбались, как обжоры перед гастрономической лавкой.
Встал Опанас
на ноги, как темная туча, с Романом переглянулся. А Роман в
стороне стоит,
на рушницу облокотился как ни в чем не бывало.