Неточные совпадения
Последняя смелость и решительность оставили меня в то
время, когда Карл Иваныч и Володя подносили свои подарки, и застенчивость моя дошла
до последних пределов: я чувствовал, как кровь
от сердца беспрестанно приливала мне в голову, как одна краска на лице сменялась другою и как на лбу и на носу выступали крупные капли пота. Уши горели,
по всему телу я чувствовал дрожь и испарину, переминался с ноги на ногу и не трогался с места.
— Толстой-то, а? В мое
время… в годы юности, молодости моей, — Чернышевский, Добролюбов, Некрасов — впереди его были. Читали их, как отцов церкви, я ведь семинарист. Верования строились
по глаголам их. Толстой незаметен был. Тогда учились думать о народе, а не о себе. Он — о себе начал. С него и пошло это… вращение человека вокруг себя самого. Каламбур тут возможен: вращение вокруг частности — отвращение
от целого… Ну —
до свидания… Ухо чего-то болит… Прошу…
Да, у Краснова руки были странные, они все
время, непрерывно, по-змеиному гибко двигались, как будто не имея костей
от плеч
до пальцев. Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что им нужно было: стакан вина, бисквит, чайную ложку. Движения этих рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая стакан, глядя невидимыми глазами на игру огня в красном вине, он продолжал все так же вполголоса, с трудом...
Собаки, свернувшись
по три,
по четыре, лежат разношерстной кучей на любом дворе, бросаясь,
по временам,
от праздности, с лаем на редкого прохожего,
до которого им никакого дела нет.
Я и не знал никогда
до этого
времени, что князю уже было нечто известно об этом письме еще прежде; но,
по обычаю всех слабых и робких людей, он не поверил слуху и отмахивался
от него из всех сил, чтобы остаться спокойным; мало того, винил себя в неблагородстве своего легковерия.
В Японии, напротив, еще
до сих пор скоро дела не делаются и не любят даже тех, кто имеет эту слабость.
От наших судов
до Нагасаки три добрые четверти часа езды. Японцы часто к нам ездят: ну что бы пригласить нас стать у города, чтоб самим не терять по-пустому
время на переезды? Нельзя. Почему? Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
В то самое
время как мои бывшие спутники близки были к гибели, я, в течение четырех месяцев, проезжал десять тысяч верст
по Сибири,
от Аяна на Охотском море
до Петербурга, и, в свою очередь, переживал если не страшные, то трудные, иногда и опасные в своем роде минуты.
Время от святок
до масленицы, а затем и покаянные дни великого поста для Привалова промелькнули как длинный сон,
от которого он не мог проснуться. Волею-неволею он втянулся в жизнь уездного города, в его интересы и злобы дня. Иногда его начинала сосать тихая, безотчетная тоска, и он хандрил
по нескольку дней сряду.
О, это, конечно, было не то сошествие, в котором явится он,
по обещанию своему, в конце
времен во всей славе небесной и которое будет внезапно, «как молния, блистающая
от востока
до запада».
Но нашлись там как раз в то
время и еще несколько мальчиков, с которыми он и сошелся; одни из них проживали на станции, другие
по соседству — всего молодого народа
от двенадцати
до пятнадцати лет сошлось человек шесть или семь, а из них двое случились и из нашего городка.
Теперь обследованию подлежала центральная часть Сихотэ-Алиня, между 45 и 47° с. ш., побережье моря
от того места, где были закончены работы в прошлом году, значит,
от бухты Терней к северу, сколько позволит
время, и затем маршрут
по Бикину
до реки Уссури.
От Табандо
по обе стороны Бикина
до Тянь-шан-цзы все
время тянутся диориты, диабазы, порфириты, туфы и брекчии.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете:
от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели)
до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия
по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение,
от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во
время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
От времени до времени он отлучается в соседнее поле посмотреть, как наливается рожь, но сейчас же возвращается назад и опять начинает ходить взад и вперед
по рядам валов, поглядывая в то же
время вперед.
Чтобы дать читателю еще более ясное представление о дедушкиной семье, я считаю нелишным заглянуть на один из вечерков, на которые он,
по зимам, созывал
от времени до времени родных.
Покуда в девичьей происходят эти сцены, Василий Порфирыч Затрапезный заперся в кабинете и возится с просвирами. Он совершает проскомидию, как настоящий иерей: шепчет положенные молитвы, воздевает руки, кладет земные поклоны. Но это не мешает ему
от времени до времени посматривать в окна, не прошел ли кто
по двору и чего-нибудь не пронес ли. В особенности зорко следит его глаз за воротами, которые ведут в плодовитый сад. Теперь
время ягодное, как раз кто-нибудь проползет.
По крайней мере, матушка
от времени до времени, желая особенно больно кольнуть сестриц, припоминала при всехпро какого-то драгунского офицера.
От времени до времени Конон-лакей соскакивал с козел, шел пешком за коляской, собирал белые грибы, которые
по обеим сторонам дороги росли во множестве.
Наконец Иван Федорович получил отставку с чином поручика, нанял за сорок рублей жида
от Могилева
до Гадяча и сел в кибитку в то самое
время, когда деревья оделись молодыми, еще редкими листьями, вся земля ярко зазеленела свежею зеленью и
по всему полю пахло весною.
Во
время сезона улица
по обеим сторонам всю ночь напролет была уставлена экипажами. Вправо
от подъезда,
до Глинищевского переулка, стояли собственные купеческие запряжки, ожидавшие, нередко
до утра, засидевшихся в клубе хозяев. Влево,
до Козицкого переулка, размещались сперва лихачи, и за ними гремели бубенцами парные с отлетом «голубчики» в своих окованных жестью трехместных санях.
С пяти часов утра
до двенадцати ночи голый и босой человек, только в одном коротеньком фартучке
от пупа
до колена, работает беспрерывно всеми мускулами своего тела, при переменной температуре
от 14
до 60 градусов
по Реомюру, да еще притом все
время мокрый.
Время от времени сам стал брать вожжи в руки, научился править, плохую лошаденку сменил на бракованного рысачка, стал настоящим «пыльником», гонялся
по Петербургскому шоссе
от заставы
до бегов,
до трактира «Перепутье», где собирались часа за два
до бегов второсортные спортсмены, так же как и он, пылившие в таких же шарабанчиках и в трактире обсуждавшие шансы лошадей, а их кучера сидели на шарабанах и ждали своих хозяев.
Немало вышло из учеников С. И. Грибкова хороших художников.
Время от времени он их развлекал, устраивал
по праздникам вечеринки, где водка и пиво не допускались, а только чай, пряники, орехи и танцы под гитару и гармонию. Он сам на таких пирушках
до поздней ночи сидел в кресле и радовался, как гуляет молодежь.
До мира и
до времени произошло отпадение
от Бога; в мире и во
времени происходит возвращение к Богу, но не
по прямой линии.
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут же в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными парами
до крайней степени, так что во
время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются в воздухе с водяными парами и происходит то самое,
от чего,
по словам надзирателей, «душу воротит».
Туз, четырехугольный лоскут,
до двух вершков во все стороны, должен
по «Уставу» быть отличного цвета
от самой одежды;
до последнего
времени он был желтым, но так как это цвет амурских и забайкальских казаков, то бар.
В настоящее
время дети беднейших поселенцев и каторжных получают
от казны так называемые «кормовые»: детям
от одного года
до 15 лет выдается
по 11/2, а круглым сиротам, калекам, уродам и близнецам
по 3 рубля в месяц.
На этом промысле в период
времени с 1 марта
по 1 августа поселенец зарабатывает
от 150
до 200 рублей; треть заработка идет на харчи, а две трети ссыльный приносит домой.
Эта охота продолжается
до половины лета с тою разницею, что с весны рябчики самцы не только откликаются на искусственный голос самки, но и летят на него с большою горячностью, так что садятся
по деревьям весьма близко
от охотника, и бить их в это
время очень легко; со второй половины мая
до половины июля они откликаются охотно, но идут тупо; потом перестают совсем приближаться на голос самки, а только откликаются, и потому охотник должен отыскивать их уже с собакой.
Лежа с вытянутой шеей, он поднимает
от времени до времени свою черноватую головку и, видя, что проезжий спокойно удаляется, возвращается опять на дорогу и побежит
по ней уже назад.
Глаза темные, брови широкие и красные, голова небольшая, шея довольно толстая; издали глухарь-косач покажется черным, но это несправедливо: его голова и шея покрыты очень темными, но в то же
время узорно-серыми перышками; зоб отливает зеленым глянцем, хлупь испещрена белыми пятнами
по черному полю, а спина и особенно верхняя сторона крыльев —
по серому основанию имеют коричневые длинные пятна; нижние хвостовые перья — темные, с белыми крапинками на лицевой стороне, а верхние,
от спины идущие, покороче и серые; подбой крыльев под плечными суставами ярко-белый с черными крапинами, а остальной — сизо-дымчатый; ноги покрыты мягкими, длинными, серо-пепельного цвета перышками и очень мохнаты
до самых пальцев; пальцы же облечены, какою-то скорлупообразною, светлою чешуйчатою бронею и оторочены кожаною твердою бахромою; ногти темные, большие и крепкие.
Я оставлял охотника на пруду, который
от времени до времени стрелял
по возвращающимся станицам уток.
От приезду моего на почтовый стан
до того
времени, как лошади вновь впряжены были в мою повозку, прошло
по крайней мере целой час. Но повозки его превосходительства запряжены были не более как в четверть часа… и поскакали они на крылех ветра. А мои клячи, хотя лучше казалися тех, кои удостоилися везти превосходительную особу, но, не бояся гранодерского кнута, бежали посредственною рысью.
— Если вы
до сего
времени не ведали, то ведайте, что в рекруты продавать людей запрещается; что крестьяне людей покупать не могут; что вам
от барина дана отпускная и что вас покупщики ваши хотят приписать в свою волость будто
по вашей воле.
Ганя, еще
до того
времени, как встали из-за стола, вдруг перестал пить и отодвинул
от себя бокал; что-то мрачное прошло
по лицу его.
В то самое
время в других местах на земле кипела, торопилась, грохотала жизнь; здесь та же жизнь текла неслышно, как вода
по болотным травам; и
до самого вечера Лаврецкий не мог оторваться
от созерцания этой уходящей, утекающей жизни; скорбь о прошедшем таяла в его душе как весенний снег, — и странное дело! — никогда не было в нем так глубоко и сильно чувство родины.
До Тайболы считали верст пять, и дорога все
время шла столетним сосновым бором, сохранившимся здесь еще
от «казенной каторги», как говорил Мыльников, потому что золотые промысла раскинулись
по ту сторону Балчуговского завода.
У меня нет Соломенного, [Соломенное — заимка (домик), где жил Г. С. Батеньков близ Томска.] но зато нанимаю дом Бронникова, и в этом доме это
время, свободное
от постоя, накопилось много починок, так что меня с обоих крылец тормошат разные мастеровые. Вот причина,
по которой
до сего дня не дал вам, добрый друг Гаврило Степанович, весточки о Неленьке. Она мне 29 сентября привезла вашу записочку
от 20-го. Значит, с безногим мужем едет довольно хорошо, и в такое
время года.
А на Малой Ямской, которую посещают солдаты, мелкие воришки, ремесленники и вообще народ серый и где берут за
время пятьдесят копеек и меньше, совсем уж грязно и скудно: пол в зале кривой, облупленный и занозистый, окна завешены красными кумачовыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками, не достающими
до потолка, а на кроватях, сверх сбитых сенников, валяются скомканные кое-как, рваные, темные
от времени, пятнистые простыни и дырявые байковые одеяла; воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров и запаха человеческих извержений; женщины, одетые в цветное ситцевое тряпье или в матросские костюмы,
по большей части хриплы или гнусавы, с полупровалившимися носами, с лицами, хранящими следы вчерашних побоев и царапин и наивно раскрашенными при помощи послюненной красной коробочки
от папирос.
Мать равнодушно смотрела на зеленые липы и березы, на текущую вокруг нас воду; стук толчеи, шум мельницы, долетавший иногда явственно
до нас, когда поднимался ветерок,
по временам затихавший, казался ей однообразным и скучным; сырой запах
от пруда, которого никто из нас не замечал, находила она противным, и, посидев с час, она ушла домой, в свою душную спальню, раскаленную солнечными лучами.
«Предав вас вместе с сим за противозаконные действия
по службе суду и с удалением вас на
время производства суда и следствия
от должности, я вместе с сим предписываю вам о невыезде никуда из черты городской впредь
до окончания об вас упомянутого дела».
Я счастлив уже тем, что нахожусь в теплой комнате и сознаю себя дома, не скутанным, свободным
от грязи и вони, вдали
от поучений. Старик Лукьяныч, о котором я уже не раз упоминал на страницах"Благонамеренных речей"и который
до сих пор помогает мне нести иго собственности, встречает меня с обычным радушием, хотя, я должен сознаться, в этом радушии
по временам прорывается легкий, но очень явный оттенок иронии.
Две заспанные личности уныло слонялись между диванами и
от времени до времени вопияли: «Господа! в табельку!
по маленькой!» Наконец, тут же сидели: педагог и адвокат.
Жил я
до того
времени в своей семье и ничем
по крестьянству
от бога изобижен не был.
Так пробыла она несколько минут, и Техоцкий возымел даже смелость взять ее сиятельство за талию: княжна вздрогнула; но если б тут был посторонний наблюдатель, то в нем не осталось бы ни малейшего сомнения, что эта дрожь происходит не
от неприятного чувства, а вследствие какого-то странного, всеобщего ощущения довольства, как будто ей
до того
времени было холодно, и теперь вдруг
по всему телу разлилась жизнь и теплота.
Отставной капитан Пафнутьев, проситель шестидесяти лет, с подвязанною рукою и деревяшкой вместо ноги вид имеет не столько воинственный, сколько наивный, голова плешивая, усы и бакенбарды
от старости лезут, напротив того, на местах, где не должно быть волос, как-то на конце носа, оконечностях ушей, — таковые произрастают в изобилии.
До появления князя стоит особняком
от прочих просителей,
по временам шмыгает носом и держит в неповрежденной руке приготовленную заранее просьбу.
В настоящее
время служебная его карьера настолько определилась, что
до него рукой не достать. Он вполне изменил свой взгляд на служебный труд. Оставил при себе только государственную складку, а труд предоставил подчиненным. С утра
до вечера он в движении: ездит
по влиятельным знакомым, совещается, шушукается, подставляет ножки и всячески ограждает свою карьеру
от случайности.
От времени до времени требуется сшить девушке-невесте ситцевый сарафан, купить платок, готовый шугайчик;
по возвращении из поездки в город хочется побаловать ребят калачом или баранками.
В новой одежде я не нуждался, но «починиваться»,
от времени до времени, все-таки приходилось, и Гришка довольно часто навещал меня и
по делу и без дела.
Тут и замученный хождениями
по мытарствам литератор, и ошалевший
от апелляций и кассаций адвокат, и оглохший
от директорского звонка чиновник, которые надеются хоть на два, на три месяца стряхнуть с себя массу замученности и одурения, в течение 9 — 10 месяцев составлявшую их обычный modus vivendi [образ жизни] (неблагодарные! они забывают, что именно эта масса и напоминала им,
от времени до времени, что в Езопе скрывается человек!).