Неточные совпадения
Пусть, пусть я подлец, она же и
сердца высокого, и чувств облагороженных
воспитанием исполнена.
Дети ее пристроились, то есть Ванюша кончил курс наук и поступил на службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на
воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих, хотя в
сердце своем, может быть бессознательно, и давала им всем равное место. Но
воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки.
Он безудержен, он дик и буен, вот мы теперь его судим за это, а кто виноват в судьбе его, кто виноват, что при хороших наклонностях, при благородном чувствительном
сердце он получил такое нелепое
воспитание?
Сердце изнывало от этих тяжелых истин; трудную страницу
воспитания приходилось переживать.
При помощи этих новых правил, сфера «
воспитания» постепенно расширится, доведет до надлежащей мягкости восковое детское
сердце и в то же время не дозволит червю сомнения заползти в тайники детской души.
В один прекрасный день он получил по городской почте письмо, в котором довольно красивым женским почерком было выражено, что «слух о женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное женское
сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех людей, величаемых ею героями и спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных
воспитанием русских женщин» и т. п.
Анна Гавриловна, — всегда обыкновенно переезжавшая и жившая с Еспером Иванычем в городе, и видевши, что он почти каждый вечер ездил к князю, — тоже, кажется, разделяла это мнение, и один только ум и высокие качества
сердца удерживали ее в этом случае: с достодолжным смирением она сознала, что не могла же собою наполнять всю жизнь Еспера Иваныча, что, рано или поздно, он должен был полюбить женщину, равную ему по положению и по
воспитанию, — и как некогда принесла ему в жертву свое материнское чувство, так и теперь задушила в себе чувство ревности, и (что бы там на
сердце ни было) по-прежнему была весела, разговорчива и услужлива, хотя впрочем, ей и огорчаться было не от чего…
— Какая она аристократка! — возразил с
сердцем Еспер Иваныч. — Авантюристка — это так!.. Сначала по казармам шлялась, а потом в генерал-адъютантши попала!.. Настоящий аристократизм, — продолжал он, как бы больше рассуждая сам с собою, — при всей его тепличности и оранжерейности
воспитания, при некоторой брезгливости к жизни, первей всего благороден, великодушен и возвышен в своих чувствованиях.
Ты пишешь, что стараешься любить своих начальников и делать им угодное. Судя по
воспитанию, тобою полученному, я иного и не ожидала от тебя. Но знаешь ли, друг мой, почему начальники так дороги твоему
сердцу, и почему мы все,tous tant que nous sommes, [все, сколько нас ни на есть (франц.)] обязаны любить данное нам от бога начальство? Прошу тебя, выслушай меня.
Поэтому, если он и ладил с школьною молодежью, которая, по обыкновению, густою толпой окружала благовидного и богатого барича, то тайные, живые его симпатии стремились совсем не к ней, а к господам Буеракиным, которые близки были его
сердцу и по
воспитанию, и по тем стремлениям к общебуеракинскому обновлению, которое они считали необходимым для поправления буеракинских обстоятельств.
Он искал беседы людей с желчным, озлобленным умом, с ожесточенным
сердцем и отводил душу, слушая злые насмешки над судьбой; или проводил время с людьми, не равными ему ни по уму, ни по
воспитанию, всего чаще со стариком Костяковым, с которым Заезжалов хотел познакомить Петра Иваныча.
Лизавете Александровне стало жаль Александра; жаль его пылкого, но ложно направленного
сердца. Она увидела, что при другом
воспитании и правильном взгляде на жизнь он был бы счастлив сам и мог бы осчастливить кого-нибудь еще; а теперь он жертва собственной слепоты и самых мучительных заблуждений
сердца. Он сам делает из жизни пытку. Как указать настоящий путь его
сердцу? Где этот спасительный компас? Она чувствовала, что только нежная, дружеская рука могла ухаживать за этим цветком.
— Все это вздор! Вы суеверны? Я — нисколько. А чему быть, того не миновать. Monsieur Gaston жил у нас в доме, над моей головой. Бывало, я проснусь ночью и слышу его шаги — он очень поздно ложился — и
сердце замирает от благоговения… или от другого чувства. Мой отец сам едва разумел грамоте, но
воспитание нам дал хорошее. Знаете ли, что я по-латыни понимаю?
— Собственное мое
сердце, ваше превосходительство: я сам вышел из людей бедных и знаю, что образование нам необходимее даже, чем богатым людям, и если на мои деньги хоть десять мальчиков получат
воспитание, так бог и за то меня вознаградит.
Нехлюдов уж давно знал не по слухам, не на веру к словам других, а на деле всю ту крайнюю степень бедности, в которой находились его крестьяне; но вся действительность эта была так несообразна со всем
воспитанием его, складом ума и образом жизни, что он против воли забывал истину, и всякий раз, когда ему, как теперь, живо, осязательно напоминали ее, у него на
сердце становилось невыносимо тяжело и грустно, как будто воспоминание о каком-то свершенном, неискупленном преступлении мучило его.
Повторяю: тогдашнее
воспитание имело в виду будущих Катонов, а для того, чтоб быть истинным Катоном, недостаточно всего себя посвятить твердому перенесению свинств, но необходимо и
сердце иметь слегка подернутое распутством.
Жадов. За то-то я вас и люблю, что вас не успели ничему выучить, не успели испортить вашего
сердца. Вас надобно поскорей взять отсюда. Мы с вами начнем новую жизнь. Я с любовью займусь вашим
воспитанием. Какое наслаждение ожидает меня!
Ольга Федотовна, несмотря на свое магазинное
воспитание, была совершенно неопытна в любовных делах: она думала, что счастье, которое она впервые ощутила при сознании, что она любит, может оставаться полным и найдет для себя занятие в самом себе, но, увы!
сердце бедной девушки начало жаждать ответа.
Может быть, хорошо и то и другое, а я коротенько расскажу, кто нас воспитывал и каквоспитывал, то есть какими чертами своего примера эти люди отразились в наших душах и отпечатлелись на
сердце, потому что — грешный человек — вне этого, то есть без живого возвышающего чувства примера, никакого
воспитания не понимаю.
Девица Мария Норк! дорогая новорожденная сестра наша, прими наше братское приветствие и осчастливь себя и нас
воспитанием в себе тех высоких качеств, которых мы вправе ждать от твоего прекрасного
сердца.
Прострадать феноменологию духа, исходить горячею кровью
сердца, горькими слезами очей, худеть от скептицизма, жалеть, любить многое, много любить и все отдать истине — такова лирическая поэма
воспитания в науку.
— Вертушка, как изволите видеть, — промолвил Ипатов, подходя к Владимиру Сергеичу, — но
сердце добрейшее. И какое
воспитание получила, вы не можете представить! На всех языках объясняется. Ну, люди они с состоянием, оно понятно.
Если
сердце Государей в руке Провидения, то
сердца народов в руке Государей — что могло устоять против неутомимого в благотворениях Правительства, которое действовало на подданных и славою внешних успехов, и мудрыми законами, и
воспитанием, и всеми средствами просвещения?
У Прошки было благородное
сердце. Кроме того, он, очевидно, был уверен, что
воспитание, данное ему отцом, заслуживало с его стороны благодарности.
Но его
воспитание и положение были таковы, что не давали ему никакой возможности серьезно вникнуть в свои обязанности и поступить так, как предписывало и требование честности, и даже его собственное
сердце.
Но история ее развития, так знакомая во многих подробностях каждому из нас, свидетельствует, с одной стороны, — как сильны и незаглушимы в человеке естественные природные требования мысли и
сердца, И, с другой стороны, — какое бесчисленное множество препятствий противопоставляется им в барской жизни и нашем [уродливом]
воспитании.
А между тем такое ласковое участие с ее стороны много прочнее и скорее проложит ей путь к детским
сердцам, поможет запастись детским доверием в трудном деле
воспитания сорока девочек и даст ей самой больше спокойствия, пожалуй. Да-да, она была глубоко не права порою. Строгость никогда не вредна. Она необходима… Но ее суровость, ее грубость с детьми, разве они имели что-либо общее со строгостью?!
— Для меня не подлежит сомнению, — продолжал Рашевич, всё больше вдохновляясь, — что если какой-нибудь Ричард Львиное
Сердце или Фридрих Барбаросса, положим, храбр и великодушен, то эти качества передаются по наследству его сыну вместе с извилинами и мозговыми шишками, и если эти храбрость и великодушие охраняются в сыне путем
воспитания и упражнения, и если он женится на принцессе, тоже великодушной и храброй, то эти качества передаются внуку и так далее, пока не становятся видовою особенностью и не переходят органически, так сказать, в плоть и кровь.
— Он прекрасный человек, очень умный, любит нас всем
сердцем, но вместе с тем, он человек светский, еще очень молодой душой, относящийся с большим доверием, что, впрочем, вполне основательно, к правилам чести и гордости, традиционным в нашей семье, и также к строгому
воспитанию, полученному нами при нашей доброй матери…
Рано лишившись матери, вкусив несколько от французской премудрости в местном пансионе, открытом француженкой эмигранткой, она семнадцати лет был полной хозяйкой и распорядительницей в отцовском неказистом домишке. Природа наделила ее выдающейся красотой, а пансионское
воспитание склонностью к несбыточным мечтам и способностью строить воздушные замки, не вложив в молодое
сердце никаких устойчивых нравственных правил.
В наше время хорошее
воспитание, где оно есть, уроки матери и наставницы, избранное чтение, изучение с малолетства закона божия с нравственным применением к жизни, связи общественные — все это остерегает заранее
сердце девушки от подводных камней, мимо которых оно должно плыть, приучает ум ее быть всегда на страже против обольщений и различать ложь от истины, пагубное от полезного.
Он горел желанием поступить в военную службу и, быть может, не вмешайся в его судьбу две дамские прихоти, сперва его бабушки, поклонницы «Московских ведомостей», а затем его матери, хранившей в своем
сердце воспоминание о танцах с миловидными и чистенькими лицеистами, по той дороге, которую определил ему отец, при корпусном
воспитании, его жизнь сложилась бы иначе и несомненные способности и духовные силы, таившиеся в этом пылком юноше, получили бы другое направление.
Здоровое
воспитание на лоне природы не по летам развило княжну Людмилу, и, несмотря на ее наивность и неведение жизни, в ее стройном, сильном теле скрывались все задатки страстной женщины. Ожидаемый по соседству князь уже представлялся ей ее «суженым», тем суженым, которого, по русской пословице, «конем не объедешь».
Сердце ее стало биться сильнее обыкновенного, и она чаще стала предпринимать прогулки по направлению к Луговому.
«Ее судьба будет иная, — думал он, — она получит серьезное
воспитание и образование, и когда вырастет и кончит курс, избранник ее
сердца женится на ней, а не на ее состоянии…
Он начал опасаться, чтобы Антон, посредством сношений Иоанна с императором, которые становились чаще, не вздумал, по наущению Фиоравенти, искать потерянных прав своих и не обнаружил всего, что в тайне его рождения и
воспитания было так горько и унизительно для
сердца баронского.