Неточные совпадения
— Глафира! Я же тебя просил: не
мочи сычуги в горячей воде. Пользы от этого — нет, только
вонь.
Кажется, отвратительнее этой избы я не встречал во всю мою жизнь: нечистота,
вонь от разного скота, а вдобавок ко всему узенькие лавки, на которых нельзя было прилечь матери, совершенно измученной от зимней дороги; но отец приставил кое-как скамейку и устроил ей местечко полежать; она ничего не
могла есть, только напилась чаю.
— Десять рублей да десять рублей, — ворчит он, — каждый день раскошеливайся! Деньги так и жрут, а благонамеренность все-таки за хвост поймать не
могут. Именно только
вонь от нее.
«Ну да,
может быть, сто, а
может быть, и двести раз я бывал виноватым. Но когда спрашивали, я всегда признавался. Кто ударом кулака на пари разбил кафельную плиту в печке? Я. Кто накурил в уборной? Я. Кто выкрал в физическом кабинете кусок натрия и, бросив его в умывалку, наполнил весь этаж дымом и
вонью? Я. Кто в постель дежурного офицера положил живую лягушку? Опять-таки я…
Какой в России, однако же, воздух несвежий! Какой-то промозглый, душный… Терпеть не
могу России!.. Невежество,
вонь… Бррр… То ли дело… Вы были хоть раз в Париже?
— Вы как смотрите? Была хорошая, чистая, светлая жизнь, и ей только не давали развиться давившие ее мерзавцы. Мерзавцев убрали, — и вот все пошло бы хорошо и гладко, да вмешались на беду эти подлые большевики и все вам напортили. Милая моя, ведь это же взрыв был, — взрыв огромных подземных сил, где вся грязь полетела вверх, пепел перегорелый,
вонь, смрад, — но и огонь очищающий, и лава полилась расплавленная. Подумай, какие человеческие силы
могли бы это удержать?
Как его сытное житье-то испортило! Точно настоящий барич. Не
может выносить теперь ни
вони, ни духоты, ни тараканов, ни оплывших сальных свечей. А еще мужицким родом своим хвастается перед интеллигентными господами! Номер ему подайте в четыре рубля, с мраморным умывальником и жардиньеркой.
Еще раз обошел он комнату, скинул пальто и пиджак… В голову вступило. Он решительно не
мог выносить такой жары. Опять открыл он окно, и опять
вонь со двора заставила закрыть его.
— Разумеется, прождал, — с каким-то удовольствием ответил Долгушин. —
Вонь везде, пахнет едой, в читальне депеш не
мог добиться… Кабак!..
— Ой, отчего… ой, зачем напрасно… Кили ж
вони милостивы…
может,
вони меня помилуют.