Неточные совпадения
Внешние отношения Алексея Александровича с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он с открытием весны поехал на воды за границу
поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом здоровье и, как обыкновенно, вернулся в июле и тотчас же с увеличенною энергией взялся за свою обычную работу. Как и обыкновенно, жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
— И все ложь! — говорил Райский. — В большинстве нет даже и почина нравственного развития, не исключая иногда и высокоразвитые умы, а есть несколько захваченных, как будто на дорогу в обрез денег —
правил (а не принципов) и
внешних приличий, для руководства, — таких
правил, за несоблюдение которых выводят вон или запирают куда-нибудь.
На одной стороне в соответствующей графе были прописаны имя, отчество и фамилия Любки и ее профессия — «проститутка», а на другой стороне — краткие извлечения из параграфов того плаката, который он только что прочитал, — позорные, лицемерные
правила о приличном поведении и
внешней и внутренней чистоте.
Но когда ты знаешь наверное, что ты всякую секунду можешь исчезнуть без малейшей возможности ни для себя, ни для тех, кого ты вовлечешь в свою ошибку,
поправить ее, и знаешь, кроме того, что бы ты ни сделал во
внешнем устройстве мира, все это очень скоро и так же наверно, как и ты сам, исчезнет, не оставив следа, то очевидно, что не из-за чего тебе рисковать такой страшной ошибкой.
Вместо всяких
правил прежних исповеданий, учение это выставляло только образец внутреннего совершенства, истины и любви в лице Христа и последствия этого внутреннего совершенства, достигаемого людьми, —
внешнего совершенства, предсказанного пророками, — царства божия, при котором все люди разучатся враждовать, будут все научены богом и соединены любовью и лев будет лежать с ягненком.
Если уже в государственных
внешних делах он не мог удерживать своих стремлений и, совершенно вопреки всем
правилам этикета, сам первый приезжал к послу, которого долго ждал (см. Устрялова, том III, стр. 374), то тем более проявлялась, конечно, эта пылкость и нетерпеливость в делах частных и менее важных.
В науке природа восстановляется, освобожденная от власти случайности и
внешних влияний, которая притесняет ее в бытии; в науке природа просветляется в чистоте своей логической необходимости; подавляя случайность, наука примиряет бытие с идеей, восстановляет естественное во всей чистоте, понимает недостаток существования (des Daseins) и
поправляет его, как власть имущая.
Это одна из непреодолимейших трудностей для дилетантов; оттого они, приступая к науке, и ищут вне науки аршина, на который мерить ее; сюда принадлежит известное нелепое
правило: прежде, нежели начать мыслить, исследовать орудия мышления каким-то
внешним анализом.
«Устав Благочиния» [Обнародованный в 1782 г., Апреля 8.] содержит в себе не только все способы
внешнего порядка и безопасности, но и самые святейшие
правила Гражданского нравоучения, столь любезного добродетельному сердцу Монархини.
Правило народов и Государей не есть
правило частных людей; благо сих последних требует, чтобы первые более всего думали о
внешней безопасности, а безопасность есть — могущество!
Без учения, без наставлений, руководимый только природным умом, он держался мудрых
правил во
внешней и внутренней политике, силою и храбростью восстановляя свободу и целость России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность новгородскую, захватывая уделы, расширяя московские владения до пустынь Сибирских и Норвежской Лапландии [Н. М. Карамзин. «История Государства Российского». Т. VI.].
Она увидала, что там, где, как ей казалось, стоило лишь протянуть руку, чтобы достать каштаны в виде сановных, титулованных женихов-богачей, эти последние сами высматривали те же каштаны, в виде невест с богатым приданым, так как под
внешними роскошью и блеском скрывали до тла разоренные состояния,
поправить которые было необходимо богатой женитьбой.
Церковные, называющие себя христианскими учения по отношению ко всем проявлениям жизни вместо учения идеала Христа поставили
внешние определения и
правила, противные духу учения.
Но люди, не понимающие особенности учения Христа, привыкшие к
внешним учениям и желающие чувствовать себя правыми, как чувствует себя правым фарисей, противно всему духу учения Христа, из буквы его сделали
внешнее учение
правил, называемое церковным христианским учением, и этим учением подменили истинное Христово учение идеала.
Первый способ нравственного руководства есть способ
внешних определений,
правил: человеку даются определенные признаки поступков, которые он должен и которых не должен делать.