Неточные совпадения
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал. Есть такие французы? Нет таких французов. Не может быть, — добавил он сердито. — Это только
у нас бывает.
У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно своему званию. И — силам. Все ходят в чужих шляпах. И не потому, что чужая — красивее, а… черт знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу,
взял бутылку и, наливая вино, пробормотал...
Самгин
взял бутылку белого вина, прошел к столику
у окна; там, между стеною и шкафом, сидел, точно в ящике, Тагильский, хлопая себя по колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
Митя,
у которого в руке все еще скомканы были кредитки, очень всеми и особенно панами замеченные, быстро и конфузливо сунул их в карман. Он покраснел. В эту самую минуту хозяин принес откупоренную
бутылку шампанского на подносе и стаканы. Митя схватил было
бутылку, но так растерялся, что забыл, что с ней надо делать.
Взял у него ее уже Калганов и разлил за него вино.
Мышников теперь даже старался не показываться на публике и с горя проводил все время
у Прасковьи Ивановны. Он за последние годы сильно растолстел и тянул вместе с ней мадеру. За
бутылкой вина он каждый день обсуждал вопрос, откуда Галактион мог
взять деньги. Все богатые люди наперечет. Стабровский выучен и не даст, а больше не
у кого. Не припрятал ли старик Луковников? Да нет, — не такой человек.
Погостил
у сестры несколько дней и от нее вечером пустился из Пскова; в Острове, проездом ночью,
взял три
бутылки клико и к утру следующего дня уже приближался к желаемой цели.
Он вынул из холщового мешка хлеб, десяток красных помидоров, кусок бессарабского сыра «брынзы» и
бутылку с прованским маслом. Соль была
у него завязана в узелок тряпочки сомнительной чистоты. Перед едой старик долго крестился и что-то шептал. Потом он разломил краюху хлеба на три неровные части: одну, самую большую, он протянул Сергею (малый растет — ему надо есть), другую, поменьше, оставил для пуделя, самую маленькую
взял себе.
— Потому что наше вино сурьезное, — в один голос говорили приказчики, да и обойдется дешевле, потому что мы его на всяком месте сделать можем. Агличин, примерно, за свою
бутылку рубль просит, а мы полтинник
возьмем; он семь гривен, а мы — сорок копеечек. Мы, сударь, лучше
у себя дома лишних десять копеечек накинем, нежели против агличина сплоховать! Сунься-ко он в ту пору с своей малагой — мы ему нос-то утрем! Задаром товар отдадим, а уж своих не сконфузим!
Ванюша, между тем, успевший уладить свое хозяйство и даже обрившийся
у ротного цирюльника и выпустивший панталоны из сапог в знак того, что рота стоит на просторных квартирах, находился в самом хорошем расположении духа. Он внимательно, но недоброжелательно посмотрел на Ерошку, как на дикого невиданного зверя, покачал головой на запачканный им пол и,
взяв из-под лавки две пустые
бутылки, отправился к хозяевам.
На последнем пункте политическая экономия Федосьи делала остановку.
Бутылка вина на худой конец стоила рубль, а где его
взять… Мои ресурсы были плохи. Оставалась надежда на родных, — как было ни тяжело, но мне пришлось просить
у них денег. За последние полтора года я не получал «из дома» ни гроша и решился просить помощи, только вынужденный крайностью. Отец и мать, конечно, догадаются, что случилась какая-то беда, но обойти этот роковой вопрос не было никакой возможности.
Бубнов(Сатину). Друг! Я тебя искал по всем трактирам-кабакам!
Возьми бутылку,
у меня все руки заняты!
— Вот, черт
возьми! а я терпеть не могу и нашей невской. Пойдем-ка, братец, выпьем лучше
бутылку вина:
у русских партизанов оно всегда водится.
— Отличнейший ликер! — сказал он, ставя на стол вместо «замечательных» чертежей, пузатую
бутылку с сургучной печатью бенедиктинцев. — Проездом через Москву
у Депре
взял. Не желаешь ли, Сережа?
А оттуда идет Кто-то страшный и хочет нас разбить, и вот Я вижу, что это очень глупо, и хочу крикнуть: «Не надо разбивать,
возьмите штопор и откупорьте!» Но
у Меня нет голоса, Я
бутылка.
— «Шар для лампы; 1 фунт ветчинной колбасы; гвоздики и корицы на 5 коп.; касторового масла для Миши; 10 ф. сахарного песку;
взять из дома медный таз и ступку для сахара; карболовой кислоты, персидского порошку на 20 копеек; 20
бутылок пива и 1
бутылку уксусной эссенции; корсет для m-lle Шансо № 82
у Гвоздева и
взять дома Мишино осеннее пальто и калоши».