Неточные совпадения
Она
взяла хлеб и поднесла его ко рту. С неизъяснимым наслаждением глядел Андрий, как она ломала его блистающими пальцами своими и ела; и вдруг вспомнил о бесновавшемся от голода, который испустил дух
в глазах его, проглотивши
кусок хлеба. Он побледнел и, схватив ее за
руку, закричал...
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где бы помолчать, пожалуй, и пронесло бы, а тут зло
возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь
в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?»
Возьмешь дело
в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?»
Возьмешь кусок в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку
возьмешь: вырвут из
рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что
в палате да по добрым людям.
И Кузьма перебросил на левое плечо салфетку,
взял вилку и ножик, подвинул к себе расстегай, взмахнул пухлыми белыми
руками, как голубь крыльями, моментально и беззвучно обратил рядом быстрых взмахов расстегай
в десятки узких ломтиков, разбегавшихся от цельного
куска серой налимьей печенки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
Волконский преуморительно говорит о всех наших — между прочим о Горбачевском, что он завел мыльный завод, положил на него все полученное по наследству от брата и что, кажется, выйдут мыльные пузыри. Мыла нет ни
куска, а все гуща — ведь не хлебать мыло, а
в руки взять нечего. Сквозь пальцы все проходит, как прошли и деньги.
— И вот я
взял себе за Сарочкой небольшое приданое. Что значит небольшое приданое?! Такие деньги, на которые Ротшильд и поглядеть не захочет,
в моих
руках уже целый капитал. Но надо сказать, что и у меня есть кое-какие сбережения. Знакомые фирмы дадут мне кредит. Если господь даст, мы таки себе будем кушать
кусок хлеба с маслицем и по субботам вкусную рыбу-фиш.
Люди принялись разводить огонь: один принес сухую жердь от околицы, изрубил ее на поленья, настрогал стружек и наколол лучины для подтопки, другой притащил целый ворох хворосту с речки, а третий, именно повар Макей, достал кремень и огниво, вырубил огня на большой
кусок труту, завернул его
в сухую куделю (ее возили нарочно с собой для таких случаев),
взял в руку и начал проворно махать взад и вперед, вниз и вверх и махал до тех пор, пока куделя вспыхнула; тогда подложили огонь под готовый костер дров со стружками и лучиной — и пламя запылало.
Она встала и, не умываясь, не молясь богу, начала прибирать комнату.
В кухне на глаза ей попалась палка с
куском кумача, она неприязненно
взяла ее
в руки и хотела сунуть под печку, но, вздохнув, сняла с нее обрывок знамени, тщательно сложила красный лоскут и спрятала его
в карман, а палку переломила о колено и бросила на шесток. Потом вымыла окна и пол холодной водой, поставила самовар, оделась. Села
в кухне у окна, и снова перед нею встал вопрос...
Мальчуган смотрит на меня и тихонько посмеивается. Я нахожусь
в замешательстве, но внутренно негодую на Гришу, который совсем уж
в опеку меня
взял. Я хочу идти
в его комнату и строгостью достичь того, чего не мог достичь ласкою, но
в это время он сам входит
в гостиную с тарелкой
в руках и с самым дерзким движением — не кладет, а как-то неприлично сует эту тарелку на стол. На ней оказывается большой
кусок черного хлеба, посыпанный густым слоем соли.
— Не знаю… вряд ли! Между людьми есть счастливцы и несчастливцы. Посмотрите вы
в жизни: один и глуп, и бездарен, и ленив, а между тем ему плывет счастье
в руки, тогда как другой каждый ничтожный шаг к успеху, каждый
кусок хлеба должен завоевывать самым усиленным трудом: и я, кажется, принадлежу к последним. — Сказав это, Калинович
взял себя за голову, облокотился на стол и снова задумался.
Мне пришлось собираться среди матросов, а потому мы взаимно мешали друг другу.
В тесном кубрике среди раскрытых сундуков едва было где повернуться. Больт
взял взаймы у Перлина, Чеккер — у Смита. Они считали деньги и брились наспех, пеня лицо
куском мыла. Кто зашнуровывал ботинки, кто считал деньги. Больт поздравил меня с прибытием, и я, отозвав его, дал ему пять золотых на всех. Он сжал мою
руку, подмигнул, обещал удивить товарищей громким заказом
в гостинице и лишь после того открыть,
в чем секрет.
С последними словами он подал матери
кусок кварца, который привез еще Михалко. Старуха нерешительно
взяла в руку «игрушку» и, отнеся далеко от глаз, долго и внимательно рассматривала к свету.
— Нет, вдвоем, — сказал Ганувер, помолчав. — Мы распиливали ее на
куски по мере того, как вытягивали, обыкновенной ручной пилой. Да,
руки долго болели. Затем переносили
в ведрах, сверху присыпав ракушками. Длилось это пять ночей, и я не спал эти пять ночей, пока не разыскал человека настолько богатого и надежного, чтобы
взять весь золотой груз
в заклад, не проболтавшись при этом. Я хотел сохранить ее. Моя… Мой компаньон по перетаскиванию танцевал ночью, на берегу, при лунном…
Впрочем, еще раз она появилась.
В руках у нее был сверток — два фунта масла и два десятка яиц. И после страшного боя я ни масла, ни яиц не
взял. И очень этим гордился, вследствие юности. Но впоследствии, когда мне приходилось голодать
в революционные годы, не раз вспоминал лампу-«молнию», черные глаза и золотой
кусок масла с вдавлинами от пальцев, с проступившей на нем росой.
Это делается следующим образом: ястреба надобно на что-нибудь посадить, не отвязывая должника, потом
взять кусок свежего мяса, показать сначала издали и потом поднести ему под нос, и когда он захочет схватить его клювом, то
руку отдернуть хотя на четверть аршина и
куском мяса (вабилом) [Обыкновенно для вабила употребляется крыло какой-нибудь птицы (всего лучше голубиное), оторванное с мясом: охотнику ловко держать
в руке папоротку крыла, которое не должно быть ощипано] поматывать, а самому почмокивать и посвистывать (что называется вабить, то есть звать, манить).
Часто поднимал он ложку с кашею и, вместо того чтобы подносить ко рту, подносил к носу; вилку свою, вместо того чтобы воткнуть
в кусок цыпленка, он тыкал
в графин, и тогда девка,
взявши его за
руку, наводила на цыпленка.
Весьма естественно, что я, желая жить самостоятельным семьянином, требовал, чтобы Мари
взяла от матери принадлежащее ей имение, потому что желал бы и
в усадьбе сделать некоторые улучшения и прикупить бы к ней что-нибудь, соображаясь с местностью; не тут-то было: с первых моих слов начались слезы, истерика, после которых мы не смеем и заикнуться об этом сказать маменьке, которой, конечно, весьма приятно иметь
в своих
руках подобный лакомый
кусок.
С таким выражением, как будто это не может доставить мне ничего, кроме удовольствия, он
взял меня под
руку и повел
в столовую. Его наивные глаза, помятый сюртук, дешевый галстук и запах йодоформа произвели на меня неприятное впечатление; я почувствовал себя
в дурном обществе. Когда сели за стол, он налил мне водки, и я, беспомощно улыбаясь, выпил; он положил мне на тарелку
кусок ветчины — и я покорно съел.
И так как мальчик-француз не понимал, чего от него хотят, то Ковшиков прибегнул к наглядному объяснению.
Взяв в одну
руку кусок солонины и указывая другой на крошево Бастрюкова, он сунул свой
кусок в рот и повторял...
Митька послушно
взял ложку
в руку, предварительно обтерев пальцы о грудь куртки. Но желе не бралось и на ложку. Оно трепетало и покачивалось во все стороны, и каждый раз бедный мальчуган снова ронял
куски его с ложки на тарелку, не успевая донести до рта.