Неточные совпадения
«Увидеть барский дом нельзя ли?» —
Спросила Таня. Поскорей
К Анисье дети побежали
У ней
ключи взять от сеней;
Анисья тотчас к ней явилась,
И дверь пред ними отворилась,
И Таня входит в дом пустой,
Где жил недавно наш герой.
Она глядит: забытый в зале
Кий на бильярде отдыхал,
На смятом канапе лежал
Манежный хлыстик. Таня дале;
Старушка ей: «А вот камин;
Здесь барин сиживал один.
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался
у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как
взял у убитой
ключи, описал эти
ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
Швабрин стал искать
у себя в карманах и сказал, что не
взял с собою
ключа. Пугачев толкнул дверь ногою; замок отскочил; дверь отворилась, и мы вошли.
Он сказал мне, что по приказанию военного генерал-губернатора, которое было
у него в руках, он должен осмотреть мои бумаги. Принесли свечи. Полицмейстер
взял мои
ключи; квартальный и его поручик стали рыться в книгах, в белье. Полицмейстер занялся бумагами; ему все казалось подозрительным, он все откладывал и вдруг, обращаясь ко мне, сказал...
Хотел Платов
взять ключ, но пальцы
у него были куцапые: ловил, ловил, — никак не мог ухватить ни блохи, ни ключика от ее брюшного завода и вдруг рассердился и начал ругаться словами на казацкий манер.
— Извольте, — говорят, —
взять ее на ладошечку —
у нее в пузичке заводная дырка, а
ключ семь поворотов имеет, и тогда она пойдет дансе…
— Позвольте вам доложить, — возразил Прудентов, — зачем нам история? Где, в каких историях мы полезных для себя указаний искать будем? Ежели теперича
взять римскую или греческую историю, так
у нас
ключ от тогдашней благопристойности потерян, и подлинно ли была там благопристойность — ничего мы этого не знаем. Судя же по тому, что в учебниках об тогдашних временах повествуется, так все эти греки да римляне больше безначалием, нежели благопристойностью занимались.
Пока Павлюкан в одном белье и жилете отпрягал и проваживал потных коней и устанавливал их к корму
у растянутого на оглоблях хрептюга, протопоп походил немножко по лесу, а потом,
взяв из повозки коверчик, снес его в зеленую лощинку, из которой бурливым
ключом бил гремучий ручей, умылся тут свежею водой и здесь же лег отдохнуть на этом коверчике.
— Помилуй! каждый день
у меня, grace a vous [благодаря вам (франц.)], баталии в доме происходят. Andre и Pierre говорят ему: не читай!
у этого человека христианских правил нет! А он им в ответ: свиньи! да
возьмет — ты знаешь, какой он
у меня упорный! — запрется на
ключ и читает. А в последнее время очень часто даже не ночует дома.
Давыд
взял часы, раскрыл и внимательно рассмотрел их.
У него большие были способности к механике; он любил возиться с железом, медью, со всякими металлами; он обзавелся разными инструментами, и поправить или даже заново сделать винт,
ключ и т. п. — ему ничего не стоило.
Взял да в часовой футляр меня и поставил, и запер, и
ключ к себе в карман положил, и пошел приезжим двери открывать. А их, слышно, народу много, и кои
у дверей стоят, а два человека уже снаружи в окна смотрят.
Только что обмыли покойницу,
взяла Никитишна
у Аксиньи Захаровны
ключи от сундуков и вынула, что нужно было для погребенья. Дала девицам кусок тонкого батиста на шитье савана, а первые три стежка заставила сделать самое Аксинью Захаровну. Под венец ли девицу сряжать, во гроб ли класть ее — всякое шитье мать должна зачинать — так повелось на Руси…
Девица ему открылась, как сшалила, а он
взял да ее
у себя в мастерской на
ключ и запер.
Леонид Михайлович
взял у него из рук этот огарок, а на камине швейцарской
ключ и повел Фанни Викторовну по темной лестнице на четвертый этаж, где он занимал угольный большой номер, состоящий из прихожей, приемной и глубокого алькова за занавеской, в котором стояла кровать, помещался мраморный умывальник, вделанный в стене, с проведенной водой и маленький шкапчик.
— Я живу в этой избе, — продолжал раненый, и голос его становился все слабее и слабее. — Здесь
у меня, в кармане, два
ключа;
возьмите их.
И Дмитрий Иванович, дитя, которому было за двадцать лет, от скуки, его томившей, исполнил тотчас предложение своего дьяка, сел с ногами на постель,
взял костяной ларец к себе на колена и отпер его
ключом, который висел
у него на поясе.
— Так я скажу тебе это… Ты подстерег несчастного молодого человека, который жил
у Безымянных, убил его и ограбил. Затем пошел в избу, где жил покойный, и вытащенным из кармана твоей жертвы
ключом, отпер ее,
взял, что было там ценного, бросил
ключ, быть может, в реку, остальную часть ночи провел, обдумывая, куда спрятать его деньги и, быть может, золотые вещи, и спрятал их. Не беспокойся, мы найдем их.
Тогда заимодавцы привели рабов и велели им при себе же
взять все, что было в доме
у Фалалея, и вынести на базар, а семью его из обобранного дома выгнали и самый дом заперли большим замком и
ключ отдали известному в Аскалоне доимщику Тивуртию, с тем, чтобы он этот дом продал и вырученные деньги поделил между всеми, кому Фалалей должен.