Неточные совпадения
Дети знали Левина очень мало, не помнили, когда видали его, но не выказывали в отношении к нему того странного чувства застенчивости и отвращения, которое испытывают
дети так часто к
взрослым притворяющимся людям и за которое им так часто и больно достается.
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского была жена и семья —
взрослые пажи
дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были
дети. Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
Кроме того, его прежние отношения к Кити — отношения
взрослого к
ребенку, вследствие дружбы с ее братом, — казались ему еще новою преградой для любви.
По всем его словам выходило, что
дети в играх только подражают теперь тому, что делают
взрослые.
Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего
взрослого, — глазами
ребенка.
— Та осина, — заговорил Базаров, — напоминает мне мое детство; она растет на краю ямы, оставшейся от кирпичного сарая, и я в то время был уверен, что эта яма и осина обладали особенным талисманом: я никогда не скучал возле них. Я не понимал тогда, что я не скучал оттого, что был
ребенком. Ну, теперь я
взрослый, талисман не действует.
У Варавки болели ноги, он стал ходить опираясь на палку. Кривыми ногами шагал по песку Иван Дронов, нелюдимо посматривая на
взрослых и
детей, переругиваясь с горничными и кухарками. Варавка возложил на него трудную обязанность выслушивать бесконечные капризы и требования дачников. Дронов выслушивал и каждый вечер являлся к Варавке с докладом. Выслушав угрюмое перечисление жалоб и претензий, дачевладелец спрашивал, мясисто усмехаясь в бороду...
Клим нередко ощущал, что он тупеет от странных выходок Дронова, от его явной грубой лжи. Иногда ему казалось, что Дронов лжет только для того, чтоб издеваться над ним. Сверстников своих Дронов не любил едва ли не больше, чем
взрослых, особенно после того, как
дети отказались играть с ним. В играх он обнаруживал много хитроумных выдумок, но был труслив и груб с девочками, с Лидией — больше других. Презрительно называл ее цыганкой, щипал, старался свалить с ног так, чтоб ей было стыдно.
Но бутафор, глядя на всех глазами
взрослого на
детей, одобрительно и упрямо повторил...
Самгин ел что-то удивительно вкусное и чувствовал себя
взрослым на празднике
детей.
Клим очень хорошо чувствовал, что дед всячески старается унизить его, тогда как все другие
взрослые заботливо возвышают. Настоящий Старик утверждал, что Клим просто слабенький, вялый мальчик и что ничего необыкновенного в нем нет. Он играл плохими игрушками только потому, что хорошие у него отнимали бойкие
дети, он дружился с внуком няньки, потому что Иван Дронов глупее
детей Варавки, а Клим, избалованный всеми, самолюбив, требует особого внимания к себе и находит его только у Ивана.
Заметив, что
взрослые всегда ждут от него чего-то, чего нет у других
детей, Клим старался, после вечернего чая, возможно больше посидеть со
взрослыми у потока слов, из которого он черпал мудрость. Внимательно слушая бесконечные споры, он хорошо научился выхватывать слова, которые особенно царапали его слух, а потом спрашивал отца о значении этих слов. Иван Самгин с радостью объяснял, что такое мизантроп, радикал, атеист, культуртрегер, а объяснив и лаская сына, хвалил его...
Бабушка, неласково косясь на зятя, упрямо говорила, что на характер внука нехорошо влияет его смешное, мужицкое имя:
дети называют Клима — клин, это обижает мальчика, потому он и тянется к
взрослым.
Клим, видя, что все недовольны, еще более невзлюбил Сомову и еще раз почувствовал, что с
детьми ему труднее, чем со
взрослыми.
Клим видел, что
взрослые все выше поднимают его над другими
детьми; это было приятно.
Может быть, когда
дитя еще едва выговаривало слова, а может быть, еще вовсе не выговаривало, даже не ходило, а только смотрело на все тем пристальным немым детским взглядом, который
взрослые называют тупым, оно уж видело и угадывало значение и связь явлений окружающей его сферы, да только не признавалось в этом ни себе, ни другим.
Смотрит
ребенок и наблюдает острым и переимчивым взглядом, как и что делают
взрослые, чему посвящают они утро.
Сказка не над одними
детьми в Обломовке, но и над
взрослыми до конца жизни сохраняет свою власть. Все в доме и в деревне, начиная от барина, жены его и до дюжего кузнеца Тараса, — все трепещут чего-то в темный вечер: всякое дерево превращается тогда в великана, всякий куст — в вертеп разбойников.
— Вы
взрослая и потому не бойтесь выслушать меня: я говорю не
ребенку. Вы были так резвы, молоды, так милы, что я забывал с вами мои лета и думал, что еще мне рано — да мне, по летам, может быть, рано говорить, что я…
Она не знала, что ей надо делать, чтоб быть не
ребенком, чтоб на нее смотрели, как на
взрослую, уважали, боялись ее. Она беспокойно оглядывалась вокруг, тиранила пальцами кончик передника, смотрела себе под ноги.
Направо идет высокий холм с отлогим берегом, который так и манит взойти на него по этим зеленым ступеням террас и гряд, несмотря на запрещение японцев. За ним тянется ряд низеньких, капризно брошенных холмов, из-за которых глядят серьезно и угрюмо довольно высокие горы, отступив немного, как
взрослые из-за
детей. Далее пролив, теряющийся в море; по светлой поверхности пролива чернеют разбросанные камни. На последнем плане синеет мыс Номо.
«Подал бы я, — думалось мне, — доверчиво мудрецу руку, как
дитя взрослому, стал бы внимательно слушать, и, если понял бы настолько, насколько
ребенок понимает толкования дядьки, я был бы богат и этим скудным разумением». Но и эта мечта улеглась в воображении вслед за многим другим. Дни мелькали, жизнь грозила пустотой, сумерками, вечными буднями: дни, хотя порознь разнообразные, сливались в одну утомительно-однообразную массу годов.
— А я так не скажу этого, — заговорил доктор мягким грудным голосом, пытливо рассматривая Привалова. — И не мудрено: вы из мальчика превратились в
взрослого, а я только поседел. Кажется, давно ли все это было, когда вы с Константином Васильичем были
детьми, а Надежда Васильевна крошечной девочкой, — между тем пробежало целых пятнадцать лет, и нам, старикам, остается только уступить свое место молодому поколению.
Так
дети относятся к жизни
взрослых, которая представляется им удивительной и соблазнительной именно потому, что она совершенно им чужда.
Он видел, как многие из приходивших с больными
детьми или
взрослыми родственниками и моливших, чтобы старец возложил на них руки и прочитал над ними молитву, возвращались вскорости, а иные так и на другой же день, обратно и, падая со слезами пред старцем, благодарили его за исцеление их больных.
Алеша безо всякой предумышленной хитрости начал прямо с этого делового замечания, а между тем
взрослому и нельзя начинать иначе, если надо войти прямо в доверенность
ребенка и особенно целой группы
детей. Надо именно начинать серьезно и деловито и так, чтобы было совсем на равной ноге; Алеша понимал это инстинктом.
Вся семья солонов состояла из десяти человек: старика отца, двух
взрослых сыновей с женами и пятерых малых
детей.
Однажды, — Вера Павловна была еще тогда маленькая; при
взрослой дочери Марья Алексевна не стала бы делать этого, а тогда почему было не сделать?
ребенок ведь не понимает! и точно, сама Верочка не поняла бы, да, спасибо, кухарка растолковала очень вразумительно; да и кухарка не стала бы толковать, потому что
дитяти этого знать не следует, но так уже случилось, что душа не стерпела после одной из сильных потасовок от Марьи Алексевны за гульбу с любовником (впрочем, глаз у Матрены был всегда подбитый, не от Марьи Алексевны, а от любовника, — а это и хорошо, потому что кухарка с подбитым глазом дешевле!).
Дети ненавидят аристократию
взрослых и их благосклонно-сниходительное обращение, оттого что они умны и понимают, что для них они —
дети, а для слуг — лица.
Детей у него было четверо и всё сыновья — дядя любил мудреные имена, и потому сыновья назывались: Ревокат, Феогност, Селевк и Помпей — были тоже придавлены и испуганы, по крайней мере, в присутствии отца, у которого на лице, казалось, было написано: «А вот я тебя сейчас прокляну!» Когда я зазнал их, это были уже
взрослые юноши, из которых двое посещали университет, а остальные кончали гимназию.
— Ну, это еще улита едет, когда-то будет. А
дети у него
взрослые?
Нищенствуя,
детям приходилось снимать зимой обувь и отдавать ее караульщику за углом, а самим босиком метаться по снегу около выходов из трактиров и ресторанов. Приходилось добывать деньги всеми способами, чтобы дома, вернувшись без двугривенного, не быть избитым. Мальчишки, кроме того, стояли «на стреме», когда
взрослые воровали, и в то же время сами подучивались у
взрослых «работе».
Дружба эта была на совершенно равных правах, точно мы оба были
взрослые или, наоборот, оба —
дети.
Не знаю, какие именно «большие секреты» она сообщила сестре, но через некоторое время в городе разнесся слух, что Басина внучка выходит замуж. Она была немного старше меня, и восточный тип делал ее еще более
взрослой на вид. Но все же она была еще почти
ребенок, и в первый раз, когда Бася пришла к нам со своим товаром, моя мать сказала ей с негодующим участием...
Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла
взрослых, и даже
дети принимали в ней живое участие.
И
взрослые и
дети — все не понравились мне, я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась.
Это хорошо, потому что, помимо всяких колонизационных соображений, близость
детей оказывает ссыльным нравственную поддержку и живее, чем что-либо другое, напоминает им родную русскую деревню; к тому же заботы о
детях спасают ссыльных женщин от праздности; это и худо, потому что непроизводительные возрасты, требуя от населения затрат и сами не давая ничего, осложняют экономические затруднения; они усиливают нужду, и в этом отношении колония поставлена даже в более неблагодарные условия, чем русская деревня: сахалинские
дети, ставши подростками или
взрослыми, уезжают на материк и, таким образом, затраты, понесенные колонией, не возвращаются.
Заработков нет, милостыню просить негде, и ей с
детьми приходится кормиться тою же арестантскою порцией, которую получает из тюрьмы ее муж-каторжник и которой едва хватает на одного
взрослого.
Взрослые, уезжая на материк, не оставляют
детей, а увозят их с собой.
Среди мужского населения грамотные, считая
взрослых и
детей, составляют 29 %, среди женского — 9 %.
В «
дети» поступают не одни только
дети, но также
взрослые и даже старики.
[Только одного я встретил, который выразил желание остаться на Сахалине навсегда: это несчастный человек, черниговский хуторянин, пришедший за изнасилование родной дочери; он не любит родины, потому что оставил там дурную память о себе, и не пишет писем своим, теперь уже
взрослым,
детям, чтобы не напоминать им о себе; не едет же на материк потому, что лета не позволяют.]
Действительно, она отлично довольствовалась своим собственным обществом, гуляя, собирая цветы, беседуя со своею куклой, и все это с видом такой солидности, что по временам казалось, будто перед вами не
ребенок, а крохотная
взрослая женщина.
Наконец, Шнейдер мне высказал одну очень странную свою мысль, — это уж было пред самым моим отъездом, — он сказал мне, что он вполне убедился, что я сам совершенный
ребенок, то есть вполне
ребенок, что я только ростом и лицом похож на
взрослого, но что развитием, душой, характером и, может быть, даже умом я не
взрослый, и так и останусь, хотя бы я до шестидесяти лет прожил.
Девушке часто хотелось вмешаться в эти разговоры, она чувствовала, что уже много понимает и может вмешаться во многое, а ее считали
ребенком, и только один Красин да Белоярцев говорили с ней хотя в наставительном тоне, но все-таки как со
взрослой женщиной.
И замечательно, что и те и другие, то есть и проститутки и
дети, лгут только нам — мужчинам — и
взрослым.
Долгорукова, хотя, сказать по правде, он мне очень нравился [Надобно признаться, что и теперь, не между
детьми, а между
взрослыми, заслуженными литераторами и дилетантами литературы, очень часто происходит точно то же.
Взрослые люди — не
дети,
Трус, кто сторицей не мстит.
— Есть сказки и не для
детей, а для
взрослых; «Монте-Кристо», например, — сказал Вихров.
— Во-первых, называйте меня Зинаидой Александровной, а во-вторых, — что это за привычка у
детей (она поправилась) — у молодых людей — не говорить прямо то, что они чувствуют? Это хорошо для
взрослых. Ведь я вам нравлюсь?