Неточные совпадения
Наконец хромой таза
вернулся, и мы стали готовиться
к переправе. Это было не так просто и легко, как казалось с берега. Течение в
реке было весьма быстрое, перевозчик-таза каждый раз поднимался вверх по воде метров на 300 и затем уже пускался
к противоположному берегу, упираясь изо всех сил шестом в дно
реки, и все же течением его сносило
к самому устью.
Хей-ба-тоу хотел еще один раз сходить на
реку Самаргу и
вернуться обратно. Чжан-Бао уговорил его сопровождать нас вдоль берега моря. Решено было, что завтра удэгейцы доставят наши вещи
к устью Кусуна и с вечера перегрузят их в лодку Хей-ба-тоу.
Мы посоветовались и решили оставить тропу и пойти целиной. Взобравшись на первую попавшуюся сопку, мы стали осматриваться. Впереди, в 4 км от нас, виднелся залив Пластун; влево — высокий горный хребет, за которым, вероятно, должна быть
река Синанца; сзади — озеро Долгое, справа — цепь размытых холмов, за ними — море. Не заметив ничего подозрительного, я хотел было опять
вернуться на тропу, но гольд посоветовал спуститься
к ключику, текущему
к северу, и дойти по нему до
реки Тхетибе.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он
вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел
к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Румянец живо заиграл тогда на щеках парня, и лицо его, за минуту веселое, отразило душевную тревогу. Он торопливо
вернулся в избу, оделся и, не сказав слова домашним, поспешно направился
к реке, за которой немолчно раздавались песни и крики косарей, покрывавших луга. Время подходило
к Петровкам, и покос был в полном разгаре.
Он упрямился и крепился до последней минуты, наконец покинул берег: ему уже невмочь было стоять на ногах, — но и тут-таки, раз или два, пересилил себя и
вернулся к лодкам; его точно притягивало
к реке и лодкам какою-то непонятною силой.
Он направился
к ручью. Почти против того места, где ручей впадал в
реку, из воды выглядывала верхушка огромной плетеной корзины, куда Глеб прятал живую рыбу. Пока выбирал он из этого самодельного садка рыбу, приемыш успел
вернуться с ведром.
Тогда и другая, сделав круг над холодными льдами
реки,
вернулась к своей подруге.
Когда поезд со звонким металлическим лязгом, внезапно усилившимся, взлетел на мост и точно повис в воздухе над зеркальной гладью
реки, Петька даже вздрогнул от испуга и неожиданности и отшатнулся от кона, но сейчас же
вернулся к нему, боясь потерять малейшую подробность пути.
Поплыли казаки дальше. Выплыли в широкую, быструю
реку Иртыш. По Иртышу-реке проплыли день, подплыли
к городку хорошему и остановились. Пошли казаки в городок. Только стали подходить, начали в них татары стрелы пускать и поранили трех казаков. Послал Ермак переводчика сказать татарам, чтобы сдали город, а то всех перебьют. Переводчик пошел,
вернулся и говорит: «Тут живет Кучумов слуга Атик Мурза Качара. У него силы много, и он говорит, что не сдаст городка».
Дня через два орочи
вернулись благополучно и привезли аптеку, свежего хлеба и целый ящик с овощами. 20 сентября мы распрощались с
рекой Мафаца и, пользуясь легким попутным ветром, направились
к бухте Андрея, в которую впадает
река Копи.
Ночь быстро надвигалась на землю, туман сгущался все больше и больше, но я не боялся заблудиться. Берег
реки, зверовая тропа и собака скоро привели меня
к биваку. Как раз
к этому времени
вернулись с охоты удэхейцы.
Я взял его под руку и привел
к дому Бутунгари. Когда Гусев успокоился, я снова вышел на берег
реки и долго сидел на опрокинутой вверх дном лодке. Сырость, проникшая под складки одежды, давала себя чувствовать. Я
вернулся домой и лег на кан, но сон бежал от моих глаз. Меня беспокоило душевное состояние Гусева. Я решил как следует одеть его в Императорской гавани и на пароходе отправить во Владивосток.
— Трудно ответить на этот вопрос! Вся русская администрация Инкоу живёт в настоящее время в Харбине в вагонах, готовая
вернуться тотчас по взятии Инкоу обратно, но во-первых, наши военные операции отодвинулись теперь дальше на север между Хайченом и Айсазаном, а во-вторых, японцы, конечно, постараются удержать за собою Инкоу, сделав из него базу для доставления продовольствия… Недаром они проводят дорогу от Гайджоу
к морю… Устье
реки Ляохе для них драгоценно…
В заключение коронационных пиров и торжеств, дан был против Кремля, на берегу Москвы-реки, блистательный, по тогдашнему времени, фейерверк, в котором первое место занимала аллегория, изображавшая Россию с ее победами и ее славой. Для народа это было совершенно невиданное зрелище, как и устроенный на улицах Москвы в дни коронации уличный маскарад с грандиозным шествием,
к подробному описанию которого мы еще
вернемся.
Он действительно ждал и продолжал движение вперед по
реке Тавде до пелымского князька Патлыка, но,
к своему удовольствию узнав о невозможности перебраться за Камень в Россию,
вернулся в зимовье Карачинское, обложив население вместо ясака доставкой хлеба.