Неточные совпадения
Так я все веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали
султану мир, и нам бы
великий был грех, потому что мы клялись по закону нашему.
Бывало, когда неуклюжие рыдваны, влекомые парою хромых кляч, теснились возле узких дверей театра, и юные нимфы, окутанные грубыми казенными платками, прыгали на скрыпучие подножки, толпа усастых волокит, вооруженных блестящими лорнетами и еще ярче блистающими взорами, толпились на крыльце твоем, о Феникс! но скоро промчались эти буйные дни: и там, где мелькали прежде черные и белые
султаны, там ныне чинно прогуливаются треугольные шляпы без
султанов;
великий пример переворотов судьбы человеческой!
Великий государь,
Не верь послу суннитского
султана!
На языке суннитов клевета,
Обман и ложь! Не разоряют персы
Иверию — они лишь турок гонят
Вон из нее и только лишь твоих
Изменников карают!
Великий, благоверный государь!
Царь Александр, твой ревностный слуга,
Тебе на царстве кланяется земно.
Не попусти, о царь всея Руси,
Ему вконец погибнуть! Шах-Аббас
Безжалостно, безбожно разоряет
Иверию!
Султан Махмет турецкий
Обрек ее пожарам и мечу!
Ограблены жилища наши — жены
Поруганы — семейства избиенны —
Монастыри в развалинах — и церкви
Христовые пылают!
Великий царь,
То клевета! Тебе сказал неправду
Царь Александр. Он сам дружит
султану,
Как твоему, как нашему врагу!
Великий царь! Рудольфус, римский цесарь,
Тебе на царстве братский шлет поклон,
Моля тебя помочь ему войсками
И деньгами, чтобы могли
султануМы дать отпор, безбожному Махмету,
Грозящему из Венгрии идти
На Австрию!
Благодарю
великого Аббаса.
Его приязнь тем более ценю,
Что слышал я, быть может ложно, будто
Он хочет мир с
султаном заключить,
Иверию ж, подвластную нам землю,
И Александра, подданного нам
Ее царя, теснит.
Бурмистр. Какие же тебе-то надо,
султан великий? Другой мужик из того бы, что без оброку отпускают, готов был бы для господина сделать во всем удовольствие; а тут человека хотели навек счастливым сделать, хоша бы в том-то, сколь
велика господская милость, почувствовал, образина эдакая чухонская!
Письма были отправлены в Константинополь. Князь Радзивил при перемене обстоятельств, не желая компрометировать себя перед
султаном и пред лицом всей Европы, приказал находившемуся в Царьграде своему агенту не отдавать по назначению посланий «
великой княжны Всероссийской». Она этого не знала и с нетерпением ждала султанского фирмана.
— Я к
султану никогда ничего не писала и всероссийскою
великою княжной ни в каких письмах себя не называла.
Но Чарномский умолчал, что генеральная конфедерация вверила ему доставление новых писем к
султану и к
великому визирю и что он искал места официального агента конфедерации в Турции, которое занимал Каленский.
Радзивил, по словам Доманского, живя в Рагузе, через несколько времени стал сомневаться в действительности царственного происхождения графини Пиннеберг и говорил ему, что вследствие этого сомнения он утаил переданные ему принцессой письма к
султану и
великому визирю.
Это передача ею князю Радзивилу писем к
султану и
великому визирю с тем, чтобы «пане коханку» отослал их в Турцию к агенту своему, Коссаковскому.
— Но вы из Рагузы писали еще письмо к
султану, в нем уже прямо называли себя «всероссийскою
великою княжной Елизаветой» и просили его помощи.
Еще не зная, что «любезный братец ее», Пугачев, в это время уже разбитый и по пятам преследуемый Михельсоном, бежал в заволжские степи, где вскоре и выдан был сообщниками своими коменданту Яицкого Городка, «
великая княжна Елизавета» посылкой к нему копии с письма своего к
султану хотела, вероятно, в самом деле связать предприятие свое с делом самозванца, возмутившего восточные области Европейской России [В то время, как в России, так и за границей, ходили слухи о сношениях турецкого правительства с Пугачевым.
По сообщению ряда историков, она подкупила
великого визиря, отдав ему свои драгоценности, и тем самым способствовала заключению необходимого для России мирного договора с турецким
султаном.]; здесь многое говорит о Петре беспримерном.
В половине июня
великий визирь, получив повеление нового
султана начать наступательные действия, перешел Дунай и направил 25 000-й корпус на Фокшаны, чтобы вытеснить австрийцев из Молдавии.
Для того, чтобы подготовить почву для избрания, граф по совету Стамбулова отправился в Константинополь, где представился французскому послу графу Монтебелло и сумел обворожить его настолько, что тот представил его
великому визирю как будущего, пока негласного, кандидата на болгарский престол. Назначен был день аудиенции, выхлопотанной ему у
султана.
Там, в Константинополе, продолжая разыгрывать роль французского миллионера, он сумел втереться к французскому послу графу де Монтебелло и настолько расположить его к себе, что тот ввел его в высшее дипломатическое общество и представил не только
великому визирю, но и самому
султану.