Неточные совпадения
— Это уже безжалостно со
стороны властей. Видят, что человек умирает, а все-таки держат
в тюрьме.
По улицам, прохладным и влажным еще с левой
стороны,
в тени, и высохшим посередине, не переставая гремели по мостовой тяжелые воза ломовых, дребезжали пролетки, и звенели конки. Со всех
сторон дрожал воздух от разнообразного звона и гула колоколов, призывающих народ к присутствованию при таком же служении, какое совершалось теперь
в тюрьме. И разряженный народ расходился каждый по своему приходу.
Я с ранних лет должен был бороться с воззрением всего, окружавшего меня, я делал оппозицию
в детской, потому что старшие наши, наши деды были не Фоллены, а помещики и сенаторы. Выходя из нее, я с той же запальчивостью бросился
в другой бой и, только что кончил университетский курс, был уже
в тюрьме, потом
в ссылке. Наука на этом переломилась, тут представилось иное изучение — изучение мира несчастного, с одной
стороны, грязного — с другой.
— Видишь, — сказал Парфений, вставая и потягиваясь, — прыткий какой, тебе все еще мало Перми-то, не укатали крутые горы. Что, я разве говорю, что запрещаю? Венчайся себе, пожалуй, противузаконного ничего нет; но лучше бы было семейно да кротко. Пришлите-ка ко мне вашего попа, уломаю его как-нибудь; ну, только одно помните: без документов со
стороны невесты и не пробуйте. Так «ни
тюрьма, ни ссылка» — ишь какие нынче, подумаешь, люди стали! Ну, господь с вами,
в добрый час, а с княгиней-то вы меня поссорите.
Рассказы о возмущении, о суде, ужас
в Москве сильно поразили меня; мне открывался новый мир, который становился больше и больше средоточием всего нравственного существования моего; не знаю, как это сделалось, но, мало понимая или очень смутно,
в чем дело, я чувствовал, что я не с той
стороны, с которой картечь и победы,
тюрьмы и цепи. Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души.
Посредине бульвара конные жандармы носились за студентами. Работали с одной
стороны нагайками, а с другой — палками и камнями. По бульвару метались лошади без всадников, а соседние улицы переполнились любопытными. Свалка шла вовсю: на помощь полиции были вызваны казаки, они окружили толпу и под усиленным конвоем повели
в Бутырскую
тюрьму. «Ляпинка» — описанное выше общежитие студентов Училища живописи — вся сплошь высыпала на бульвар.
Тюрьма стояла на самом перевале, и от нее уже был виден город, крыши домов, улицы, сады и широкие сверкающие пятна прудов… Грузная коляска покатилась быстрее и остановилась у полосатой заставы шлагбаума. Инвалидный солдат подошел к дверцам, взял у матери подорожную и унес ее
в маленький домик, стоявший на левой
стороне у самой дороги. Оттуда вышел тотчас же высокий господин, «команду на заставе имеющий»,
в путейском мундире и с длинными офицерскими усами. Вежливо поклонившись матери, он сказал...
Движение «
в сторону наименьшего (национального) сопротивления», — как его называет один из критиков — украинцев, — вело сотни молодых людей
в тюрьмы,
в Сибирь и даже (как, например, Лизогуба) на плаху…
Инвалид отмахивался, чихал, иной раз вскакивал и испуганно озирался к
тюрьме,
в ту
сторону, откуда мог появиться, стоя
в кибитке и размахивая казенным листом, какой-нибудь стремительный «курьер», перед которым надо подымать шлагбаум без задержки…
В погожие сумерки «весь город» выходил на улицу, и вся его жизнь
в эти часы переливалась пестрыми волнами между
тюрьмой — на одной
стороне и почтовой станцией — на другой.
С другой же
стороны, кражи, совершаемые так часто
в тюрьмах и селениях, редко дают повод к судебному разбирательству, и если судить по официальным цифрам, то можно прийти к совершенно ложному выводу, что ссыльные относятся к чужой собственности даже с большим уважением, чем свободные.]
Когда-то Мало-Тымово было главным селением и центром местности, составляющей нынешний Тымовский округ, теперь же оно стоит
в стороне и похоже на заштатный городок,
в котором замерло всё живое; о прежнем величии говорят здесь только небольшая
тюрьма да дом, где живет тюремный смотритель.
— Точно так-с, моя красавица! и ему тоже бонжур сказали, а
в скором времени скажем: мусьё алё призо! [пожалуйте, сударь,
в тюрьму! (искаж. франц.)] — отвечал Маслобойников, притопывая ногой и как-то подло и масляно подмигивая мне одним глазом, — а что, Мавра Кузьмовна, напрасно, видно, беспокоиться изволили, что Андрюшка у вас жить будет; этаким большим людям,
в нашей глухой
стороне, по нашим проселкам, не жительство: перед ними большая дорога, сибирская. Эй, Андрюшка! поди, поди сюда, любезный!
— Как есть приперт вилами со всех
сторон: прежде всего, сам сбивается
в показаниях; потом его уличает на всех пунктах какой-то пьяный поручик, которого нарочно привезли из Москвы; затем Тулузов впал
в противоречие с главным пособником
в деле, управляющим своим, которого Аггей Никитич тоже упрятал
в тюрьму.
Сусанна Николаевна, услышав это, одновременно обрадовалась и обмерла от страха, и когда потом возник вопрос о времени отправления Лябьевых
в назначенное им место жительства, то она, с своей
стороны, подала голос за скорейший отъезд их, потому что там они будут жить все-таки на свежем воздухе, а не
в тюрьме.
—
В этой
стороне все навыворот, — сказала опять барыня. — У нас таких молодцов сажают
в тюрьмы, а здесь они выбирают висельников
в городские мэры, которые облагают честных людей налогами.
И вот для проповедания этого христианского учения и подтверждения его христианским примером, мы устраиваем среди этих людей мучительные
тюрьмы, гильотины, виселицы, казни, приготовления к убийству, на которые употребляем все свои силы, устраиваем для черного народа идолопоклоннические вероучения, долженствующие одурять их, устраиваем правительственную продажу одурманивающих ядов — вина, табаку, опиума; учреждаем даже проституцию; отдаем землю тем, кому она не нужна; устраиваем зрелища безумной роскоши среди нищеты; уничтожаем всякую возможность всякого подобия христианского общественного мнения; старательно разрушаем устанавливающееся христианское общественное мнение и потом этих-то самых нами самими старательно развращенных людей, запирая их, как диких зверей,
в места, из которых они не могут выскочить и
в которых они еще более звереют, или убивая их, — этих самых нами со всех
сторон развращенных людей приводим
в доказательство того, что на людей нельзя действовать иначе, как грубым насилием.
Андрей Ефимыч отошел к окну и посмотрел
в поле. Уже становилось темно, и на горизонте с правой
стороны восходила холодная, багровая луна. Недалеко от больничного забора,
в ста саженях, не больше, стоял высокий белый дом, обнесенный каменною стеной. Это была
тюрьма.
Но со
стороны старушки явилась неустойка: ей надоело томиться
в тюрьме, и она стала просить детей ее выкупить, — те этому не вняли и прислали ей, вместо выкупа, калачей да икорки.
Между детьми и кредиторами объявилась игра,
в которой на ставке стояла престарелая мать первых, и она бог весть бы докуда просидела и, может быть, и умерла бы
в тюрьме, потому что и та и другая из играющих
сторон обличали большой такт и выдержку: кредиторы томили старушку
в тюрьме, надеясь добиться, что дети сжалятся над нею и отдадут деньги, а дети были еще тверже
в своем намерении не платить денег и оставить мать
в тюрьме.
Васса. Не веришь, а ругаешься. Ничего, ругай. Ругаешься ты потому, что не понимаешь. Ты подумай, что ты можешь дать сыну? Я тебя знаю, ты — упрямая. Ты от своей… мечты-затеи не отступишься. Тебе революцию снова раздувать надо. Мне — надо хозяйство укреплять. Тебя будут гонять по
тюрьмам, по ссылкам. А мальчик будет жить у чужих людей,
в чужой
стороне — сиротой. Рашель, помирись — не дам тебе сына, не дам!
— Если я сократил эту характеристику
в сторону устрашительности, то она была все же на три четверти правдой, так как
в тюрьмах Лисса восемьдесят процентов арестантов родились на Пустыре.
Его и детей точно вихрем крутило, с утра до вечера они мелькали у всех на глазах, быстро шагая по всем улицам, торопливо крестясь на церкви; отец был шумен и неистов, старший сын угрюм, молчалив и, видимо, робок или застенчив, красавец Олёшка — задорен с парнями и дерзко подмигивал девицам, а Никита с восходом солнца уносил острый горб свой за реку, на «Коровий язык», куда грачами слетелись плотники, каменщики, возводя там длинную кирпичную казарму и
в стороне от неё, под Окою, двухэтажный большой дом из двенадцативершковых брёвен, — дом, похожий на
тюрьму.
И уже нет между нами солдат и арестантов, а просто идут семеро русских людей, и хоть не забываю я, что ведёт эта дорога
в тюрьму, но, вспоминая прожитое мною этим счастливым летом и ранее, — хорошо, светло горит моё сердце, и хочется мне кричать во все
стороны сквозь снежную тяжёлую муть...
Говорили, будто бы Филетер Иванович совсем убил квартального, и утверждали, что он даже хотел перебить все начальство во всем его составе, и непременно исполнил бы это, но не выполнил такой программы лишь только по неполучению своевременно надлежащего подкрепления со
стороны общества, и был заключен
в тюрьму с помощью целого баталиона солдат.
Но зато со многих добрых
сторон Горданов заявил себя
в это время как нельзя лучше: он посещал Висленева
в тюрьме; он утешал его, успокоивал; он отговаривал его от пагубной мысли жениться на Фигуриной.
— Не то, — сказал он, — а здесь главное on est très serré pour la police [много притеснений со
стороны полиции (франц.).], вот что. Здесь по этим республиканским законам вам не позволяют петь, а
в Италии вы можете ходить сколько хотите, никто вам слова не скажет. Здесь ежели захотят вам позволить, то позволят, а не захотят, то вас
в тюрьму посадить могут.
В России, не рискуя оглаской, ежедневно возможным скандалом со
стороны ее матери, женщины, прошедшей
тюрьму и, видимо, способной на все, оставаться долго было нельзя.
— Но это
в сторону…
В контору я передала из процентов с ваших денег шестьсот рублей, так что вы можете здесь обставить себя с возможным для
тюрьмы комфортом.
В припадке низкого малодушия, которого я не скрою от моего читателя, как не скрываю от него хороших
сторон моих, быть может, даже
в припадке временного помешательства, я мгновенно забыл все, что знал о нашей
тюрьме и ее великой целесообразности, забыл — стыдно сказать — даже великую формулу железной решетки, понятую и усвоенную с таким трудом; и уже приготовил из полотенца мертвую петлю, чтобы удавить себя.
Не могу здесь не пожалеть о тех несчастных людях, подобных г. К., которые,
в силу какого-то особенного устройства их мозгов, всегда обращают свои взоры
в сторону темного, когда так много радости и света
в нашей
тюрьме!