Неточные совпадения
Но полуденный зной проходит, и настает вечер и
ночь, а там и
возвращение в тихое убежище, где сладко спится измученным и усталым…
Обломов был
в том состоянии, когда человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит
ночь, думая только о
возвращении назавтра тепла и света.
Возвращение на фрегат было самое приятное время
в прогулке: было совершенно прохладно;
ночь тиха; кругом, на чистом горизонте, резко отделялись черные силуэты пиков и лесов и ярко блистала зарница — вечное украшение небес
в здешних местах. Прямо на голову текли лучи звезд, как серебряные нити. Но вода была лучше всего: весла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом сыпалось и разбегалось искрами далеко вокруг шлюпки.
Затем, описав путешествие к Лягавому и проведенную
в угарной избе
ночь и проч., довел свой рассказ и до
возвращения в город и тут начал сам, без особенной уже просьбы, подробно описывать ревнивые муки свои с Грушенькой.
Размен денег. — Замерзание реки. — Таз Китенбу. — Река Катэтабауни. — Перевал на Хор. — Непогода. — Бивак
в снегу. — Дерсу и Альпа. — Буря. — Кабаны. — Тревожная
ночь. — Тигр. — Рассвет. — Преследование зверя. — Следы. —
Возвращение на бивак. — Росомахи.
Совет таза. — Птицы
в тайге. — Геология Синанцы. —
Ночь в лесу. — Манзы. — Таежники. — Плантация женьшеня. —
Возвращение отряда. — Проводник. — Старый китаец. — Старинный путь к посту Ольги. — Лес
в предгорьях Сихотэ-Алиня. — Утомление и недостаток продовольствия
Цынский был на пожаре, следовало ждать его
возвращения; мы приехали часу
в десятом вечера;
в час
ночи меня еще никто не спрашивал, и я все еще преспокойно сидел
в передней с зажигателями.
А между тем там про него все узнали (и даже весьма скоро) одно очень замечательное обстоятельство, а именно:
в ту самую роковую для него
ночь, после неприятного приключения у Настасьи Филипповны, Ганя, воротясь домой, спать не лег, а стал ожидать
возвращения князя с лихорадочным нетерпением.
Самое большое, чем он мог быть
в этом отношении, это — пантеистом, но
возвращение его
в деревню, постоянное присутствие при том, как старик отец по целым почти
ночам простаивал перед иконами, постоянное наблюдение над тем, как крестьянские и дворовые старушки с каким-то восторгом бегут к приходу помолиться, — все это, если не раскрыло
в нем религиозного чувства, то, по крайней мере, опять возбудило
в нем охоту к этому чувству; и
в первое же воскресенье, когда отец поехал к приходу, он решился съездить с ним и помолиться там посреди этого простого народа.
Так просидели они всю
ночь, тихо переговариваясь между собою, но ни разу не выразили никакой надежды на возможность
возвращения Клеопатры Петровны
в Москву и вообще на какое бы то ни было свидание.
Приходилось
в одиннадцать часов
ночи посылать секретаря дежурить у подъезда цензора и ждать его
возвращения из театра, чтобы получить гранки.
Одобрив такое намерение ее, Егор Егорыч и Сверстов поджидали только
возвращения из тюрьмы Музы Николаевны, чтобы узнать от нее,
в каком душевном настроении находится осужденный. Муза Николаевна, однако, не вернулась домой и вечером поздно прислала острожного фельдшера, который грубоватым солдатским голосом доложил Егору Егорычу, что Муза Николаевна осталась на
ночь в тюремной больнице, так как господин Лябьев сильно заболел. Сусанна Николаевна, бывшая при этом докладе фельдшера, сказала, обратясь к мужу...
Никто не ждал от него скорого
возвращения: все знали очень хорошо, что дядя Аким воспользуется случаем полежать на печи у соседа и пролежит тем долее и охотнее, что дорога больно худа и ветер пуще студен. Никто не помышлял о нем вплоть до сумерек; но вот уже и
ночь давно наступила, а дядя Аким все еще не возвращался. Погода между тем становилась хуже и хуже; снег, превратившийся
в дождь, ручьями лил с кровель и яростно хлестал
в окна избы; ветер дико завывал вокруг дома, потрясая навесы и раскачивая ворота.
Катерина Архиповна была
в сильном беспокойстве и страшном ожесточении против мужа, который, вместо того чтобы по ее приказанию отдать Хозарову письмо и разведать аккуратнее, как тот живет, есть ли у него состояние, какой у него чин, — не только ничего этого не сделал, но даже и сам куда-то пропал. Ощущаемое ею беспокойство тем было сильнее, что и Мари, знавшая, куда и зачем послан папенька, ожидала его
возвращения с большим нетерпением и даже всю
ночь, бедненькая, не спала и заснула только к утру.
Все почувствовали, что Прохор раскаялся совершенно искренно и превращается опять
в своего человека,
в прежнего выселковского Прошку. Выселки отпраздновали
возвращение своего блудного сына, и даже сапожник улыбался и качал головой с самым благосклонным видом… Алексеич ночевал
в заведении, и архиерейская дача на шоссе оставалась
в эту
ночь без его охраны.
Действительно, с этих пор якуты переменились, как будто кто вдохнул небывалое мужество
в сердца этих робких и запуганных людей. Абрам Ахметзянов с товарищами выезжал
ночью на место своей неудачи, и, остановясь
в отдалении, они кричали и грозили, требуя
возвращения лошадей; но якуты только звали их подойти поближе, а на следующую
ночь, как было известно
в слободе, — устроили засаду у брода. Но удалой Абрашка уже не решился выехать туда вторично, и угрозы татар остались неисполненными…
№ 1–3, 5–8).], и является потребность искупления от мирового бытия;
в отдаленной перспективе рисуется
возвращение к первоначальному безразличию, абсолютной
ночи Ничто.
Уговорить князя Владимира оказалось не трудно, хотя по
возвращении Агнессы Михайловны домой, он набросился на нее чуть не с кулаками, как она смела оставаться
в том доме, где ему нанесли такое тяжкое оскорбление, и изрекал почти целую
ночь и утро по адресу Николая Леопольдовича всевозможные угрозы.
Второй час
ночи. Опять она одна,
в своей комнате, разделенной, как и там,
в розовом предводительском доме губернского города, на две половины высокою драпировкой. И так же, как там,
в ночь бурной сцены, она лежит
в фланелевом халатике, на кровати. Вся квартира замерла.
В передней сонный лакей ждет
возвращения Александра Ильича с вечера.
Это предчувствие появилось у него
в ночь по
возвращении из дома Шевалье и продолжалось вплоть до дня получения записки.
Желание короля исполнилось.
В первую же
ночь после
возвращения короля
в столицу едва только на небе показалась луна, через окно спальни проникла Лара.
А пока он молился, идиот сполз с постели, шумно ворочая оживающими, но все еще слабыми ногами. Он стал ползать с начала весны, и уже не раз приходилось о. Василию при
возвращении находить его у порога, где неподвижно сидел он, как собака у запертых дверей. Теперь он направился к открытому окну и двигался медленно, с усилием, сосредоточенно покачивая головою. Подполз, закинул за окно сильные цепкие руки и, приподнявшись на них, угрюмо и жадно всматривался
в темноту
ночи. И слушал что-то.
По
возвращении домой после пира у правителя, где Нефора виделась и говорила с епископом, она бросилась
в постель, но, несмотря на поздний час
ночи, не могла заснуть: известие о том, что отвергшего ее художника Зенона нет
в числе христиан, которые должны явиться передвигателями горы и подвергнуться, по всем вероятиям, всеобщему посмеянию, поразило Нефору и отогнало от нее покой.
Нефора, разумеется, удивила всех рабов и рабынь своим
возвращением в таком плачевно-бедственном виде и была
в ужасном расстройстве; она сейчас же вымылась и слегла
в постель, а
ночью у нее началась горячка: она срывалась с кровати и начинала неистово бегать и плакать, рвала на себе свои прекрасные черные кудри, царапала щеки и, забыв осторожность, кричала...