Неточные совпадения
Из зал несся стоявший
в них, равномерный как
в улье, шорох движенья, и, пока они на площадке между деревьями оправляли перед зеркалом прически и платья, из залы послышались осторожно-отчетливые звуки скрипок оркестра, начавшего первый вальс.
Перед лётками
ульев рябили
в глазах кружащиеся и толкущиеся на одном месте, играющие пчелы и трутни, и среди их, всё
в одном направлении, туда
в лес на цветущую липу и назад к
ульям, пролетали рабочие пчелы с взяткой и за взяткой.
Войдя
в тенистые сени, он снял со стены повешенную на колышке свою сетку и, надев ее и засунув руки
в карманы, вышел на огороженный пчельник,
в котором правильными рядами, привязанные к кольям лычками, стояли среди выкошенного места все знакомые ему, каждый с своей историей, старые
ульи, а по стенкам плетня молодые, посаженные
в нынешнем году.
Гремят отдвинутые стулья;
Толпа
в гостиную валит:
Так пчел из лакомого
ульяНа ниву шумный рой летит.
Довольный праздничным обедом
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут
в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки сыновья.
— Я хочу сказать, что
в мой рот впихнули
улей и сад. Будьте счастливы, капитан. И пусть счастлива будет та, которую лучшим грузом я назову, лучшим призом «Секрета»!
Когда-то, о весне, зверями
В надсмотрщики Медведь был выбран
над
ульями,
Хоть можно б выбрать тут другого поверней
Затем, что к мёду Мишка падок,
Так не было б оглядок...
Вас
в улье тысячи всё лето лепят сот...
— Готов! — согласился Варавка. — Десяток городов выстроил бы. Город — это, милая,
улей,
в городе скопляется мед культуры. Нам необходимо всосать
в города половину деревенской России, тогда мы и начнем жить.
Нет, не отделяет
в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да меду с
ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то
в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом
в дом и там воспитанной.
Солдат повел Нехлюдова на другое крыльцо и подошел по доскам к другому входу. Еще со двора было слышно гуденье голосов и внутреннее движение, как
в хорошем, готовящемся к ройке
улье, но когда Нехлюдов подошел ближе, и отворилась дверь, гуденье это усилилось и перешло
в звук перекрикивающихся, ругающихся, смеющихся голосов. Послышался переливчатый звук цепей, и пахнуло знакомым тяжелым запахом испражнений и дегтя.
Я отправился по этой тропинке; дошел до пасеки. Рядом с нею стоял плетеный сарайчик, так называемый амшаник, куда ставят
улья на зиму. Я заглянул
в полуоткрытую дверь: темно, тихо, сухо; пахнет мятой, мелиссой.
В углу приспособлены подмостки, и на них, прикрытая одеялом, какая-то маленькая фигура… Я пошел было прочь…
Шумный разговор превратился
в мягкий, приятный говор, подобный весеннему жужжанью пчел
в родимых
ульях.
Около входного отверстия
в улей густо столпились пчелы.
Вход
в улей (леток) был внизу, около корней.
С интересом мы наблюдали эту борьбу. Кто кого одолеет? Удастся ли муравьям проникнуть
в улей? Кто первый уступит? Быть может, с заходом солнца враги разойдутся по своим местам для того, чтобы утром начать борьбу снова; быть может, эта осада пчелиного
улья длится уже не первый день.
Куда скрыться от лавочника, дворника, портного, прачки, мясника, сестриного мужа, братниной жены, особенно
в Париже, где живут не особняком, как
в Лондоне, а
в каких-то полипниках или
ульях, с общей лестницей, с общим двором и дворником?
Словом сказать, целых три месяца сряду захолустье ело, пило и гудело, как пчелы
в улье.
В это же время и молодые люди сходились между собой. Происходили предварительные ухаживанья, затевались свадьбы, которые отчасти игрались
в рожественский мясоед, отчасти отлагались на Красную горку.
В детстве я представляю сам себя
ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки мед.
Медная шахта походила на
улей, где жизнь творилась
в таинственной глубине.
Около Самоварника собралась целая толпа, что его еще больше ободрило. Что же, пустой он человек, а все-таки и пустой человек может хорошим словом обмолвиться. Кто
в самом деле пойдет теперь
в огненную работу или полезет
в гору? Весь кабак загалдел, как пчелиный
улей, а Самоварник орал пуще всех и даже ругал неизвестно кого.
Отъезд набоба довел расходившиеся страсти до последней степени напряжения, и две женщины, стоявшие во главе партий, питали друг к другу то же ожесточение, как две матки
в одном
улье.
Когда я вошел на «Интеграл» — все уже были
в сборе, все на местах, все соты гигантского, стеклянного
улья были полны. Сквозь стекло палуб — крошечные муравьиные люди внизу — возле телеграфов, динамо, трансформаторов, альтиметров, вентилей, стрелок, двигателей, помп, труб.
В кают-компании — какие-то над таблицами и инструментами — вероятно, командированные Научным Бюро. И возле них — Второй Строитель с двумя своими помощниками.
Ну, и взял он с него по целковому с
улья, а
в ведомости и настрочил"У такого-то, Пахома Сидорова, лошадей две, коров три, баранов и овец десять, теленок один, домашних животных шестнадцать, кур семь, пчел тридцать одна тысяча девятьсот девяносто семь".
Ежели есть
в доме старик отец или тесть (оставшийся за штатом), то обыкновенно он занимается пчелами и во время роенья не отходит от
ульев.
И главная забота его заключается
в том, чтоб этот рабочий
улей как можно умереннее потреблял еды и
в то же время был достаточно сыт, чтобы устоять
в непрерывной работе.
Курорт — миниатюрный, живописно расположенный городок, который зимой представляет ряд наглухо заколоченных отелей и въезжих домов, а летом превращается
в гудящий пчелиный
улей. Официальная привлекательность курортов заключается
в целебной силе их водяных источников и
в обновляющих свойствах воздуха окружающих гор; неофициальная —
в том непрерывающемся празднике, который неразлучен с наплывом масс досужих и обладающих хорошими денежными средствами людей.
Ни гула, напоминающего пчелиный
улей (такой гул слышится иногда
в курортах и всегда —
в Париже), ни этой живой связи между улицей и окаймляющими ее домами, которая заставляет считать первую как бы продолжением последних, — ничего подобного нет.
Наконец Иоанн встал. Все царедворцы зашумели, как пчелы, потревоженные
в улье. Кто только мог, поднялся на ноги, и все поочередно стали подходить к царю, получать от него сушеные сливы, которыми он наделял братию из собственных рук.
Он взял его за узду, отвел на другую сторону мельницы, где была у него пасека, и привязал
в кустах за
ульями.
Я кажинное лето самый лучший
улей в болото бросаю водяному дедушке: на тебе, дедушка, кушай!
В те годы я был наполнен стихами бабушки, как
улей медом; кажется, я и думал
в формах ее стихов.
Может быть, стоя внутри этого дома, найдем средство заглянуть внутрь души его хозяина, как смотрят
в стеклянный
улей, где пчела строит свой дивный сот, с воском на освещение лица божия, с медом на усладу человека.
Мало того, что воруют, — озорничать начали: подсадил я вишен да яблонь
в саду — поломали; малинник развёл — потоптали;
ульи поставил — опрокинули.
Вот он сидит
в жарко натопленной комнате отца Виталия, перед ним огромный мужчина
в парусиновом подряснике, с засученными по локоть рукавами, с долотом
в руке, на полу стружки, обрубки дерева; отец Виталий любит
ульи долбить — выдолбит за год штук десять и дарит их всем, кому надобно.
Дни пошли крупным шагом, шумно, беспокойно, обещая что-то хорошее. Каждый день больной видел Прачкина, Тиунова, какие-то люди собирались
в Палагиной комнате и оживлённо шумели там — дом стал похож на пчелиный
улей, где Люба была маткой: она всех слушала, всем улыбалась, поила чаем, чинила изорванное пальто Прачкина, поддёвку Тиунова и, подбегая к больному, спрашивала...
Катя не отвечает и завертывается
в свой салопчик; она зябнет. Елене тоже холодно; она смотрит вдоль по дороге: город виднеется вдали сквозь снежную пыль. Высокие белые башни с серебряными главами… Катя, Катя, это Москва? Нет, думает Елена, это Соловецкий монастырь: там много, много маленьких тесных келий, как
в улье; там душно, тесно, — там Дмитрий заперт. Я должна его освободить… Вдруг седая, зияющая пропасть разверзается перед нею. Повозка падает, Катя смеется. «Елена! Елена!» слышится голос из бездны.
— Видит бог — нет, кормилец! — отвечал хозяин, посматривая с беспокойством на темный угол чулана,
в котором стояли две кадки с медом. — Кроме пустых
ульев и старой посуды, там ничего нет.
Григорьевна вошла за перегородку и, захлопнув дверь, прижалась к
улью, за которым лежал Кирша. Чрез минуту несколько человек, гремя саблями, с шумом вошли
в избу.
Небольшое пространство, окруженное покрытыми соломой и просвечивающими плетнями,
в котором симметрично стояли покрытые обрезками досок
улья, с шумно-вьющеюся около них золотистою пчелою, было всё залито горячими, блестящими лучами июньского солнца.
Вот извольте посмотреть, — прибавил он, оттыкая одну из ближайших колодок и заглядывая
в отверстие, покрытое шумящей и ползающей пчелой по кривым вощинам: — вот эта молодая; она видать,
в голове у ней матка сидит, а вощину она и прямо и
в бок ведет, как ей по колодке лучше, — говорил старик, видимо увлекаясь своим любимым предметом и не замечая положения барина: — вот нынче она с калошкой идет, нынче день теплый, всё видать, прибавил он, затыкая опять
улей и прижимая тряпкой ползающую пчелу, и потом огребая грубой ладонью несколько пчел с морщинистого затылка.
— А вот я читал
в книжке, — начал Нехлюдов, отмахиваясь от пчелы, которая, забившись ему
в волоса, жужжала под самым ухом: — что коли вощина прямо стоит, по жердочкам, то пчела раньше роится. Для этого делают такие
улья из досок… с перекладин…
Нехлюдову было больно; но по какому-то детскому самолюбию ему не хотелось признаться
в этом, и он, еще раз отказавшись от сетки, продолжал рассказывать старичку о том устройстве
ульев, про которое он читал
в «Maison rustique», [Ферма,] и при котором, по его мнению, должно было
в два раза больше роиться; но пчела ужалила его
в шею, и он сбился и замялся
в средине рассуждения.
— Какие? — переспросил он, крепко потирая лоб рукой. — Забыл я. Ей-богу, забыл! Погоди, может, вспомню. У меня их всегда
в башке — как пчёл
в улье… так и жужжат! Иной раз начну сочинять, так разгорячусь даже… Кипит
в душе, слёзы на глаза выступают… хочется рассказать про это гладко, а слов нет… — Он вздохнул и, тряхнув головой, добавил: —
В душе замешано густо, а выложишь на бумагу — пусто…
Маленький, толстый старичок, с бритым и смешным лицом, казался встревоженным. Из ближайшей аудитории слышался ровный голос лектора, а из дальнего конца коридора несся смешанный гул; субинспектор с тревогой наставлял привычное ухо, прислушиваясь к этому шуму; опытный человек уловил
в нем особый оттенок: если каждый из сотни молодых голосов повысится против обычного на терцию, общий говор аудитории напоминает растревоженный
улей.
Потом дни через два отец свозил меня поудить и
в Малую и
в Большую Урему; он ездил со мной и
в Антошкин враг, где на самой вершине горы бил сильный родник и падал вниз пылью и пеной; и к Колоде, где родник бежал по нарочно подставленным липовым колодам; и
в Мордовский враг, где ключ вырывался из каменной трещины у подошвы горы; и
в Липовый, и
в Потаенный колок, и на пчельник, между ними находившийся, состоящий из множества
ульев.
Наутро город встал как громом пораженный, потому что история приняла размеры странные и чудовищные. На Персональной улице к полудню осталось
в живых только три курицы,
в крайнем домике, где снимал квартиру уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок Стекловск гудел и кипел, как
улей, и по нем катилось грозное слово «мор». Фамилия Дроздовой попала
в местную газету «Красный боец»
в статье под заголовком: «Неужели куриная чума?», а оттуда пронеслось
в Москву.
Дело Артамонова быстро обрастало людями;
в двух верстах от фабрики, по холмам, покрытым вереском, среди редкого ельника, выстроились маленькие, приземистые хижины, без дворов, без плетней, издали похожие на
ульи.
— Умные люди должны жить кучей, как, примерно, пчелы
в улье или осы
в гнездах. Государево царство…
Исполнив это, Никита Федорыч направился к собственному своему «огородишку», как называл он его, то есть огромному пространству отлично удобренной и обработанной земли, на котором виднелись
в изобилии яблони, груши, лен,
ульи и где репа, морковь, лук и капуста терпели крайнюю обиду, ибо служили только жалким украшением.
В саду пасека,
ульев до двухсот; при нем пруд с рыбою и мельница, дававшая доход.