Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею
ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она
была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата [Марат в то время не
был известен;
ошибку эту, впрочем, можно объяснить тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
Это беспечное отношение к служебным обязанностям
было, однако ж, со стороны Грустилова большою
ошибкою.
Так, например, он говорит, что на первом градоначальнике
была надета та самая голова, которую выбросил из телеги посланный Винтергальтера и которую капитан-исправник приставил к туловищу неизвестного лейб-кампанца; на втором же градоначальнике
была надета прежняя голова, которую наскоро исправил Байбаков, по приказанию помощника городничего, набивши ее, по
ошибке, вместо музыки вышедшими из употребления предписаниями.
Таковы-то
были мысли, которые побудили меня, смиренного городового архивариуса (получающего в месяц два рубля содержания, но и за всем тем славословящего), ку́пно [Ку́пно — вместе, совместно.] с троими моими предшественниками, неумытными [Неумы́тный — неподкупный, честный (от старого русского слова «мыт» — пошлина).] устами воспеть хвалу славных оных Неронов, [Опять та же прискорбная
ошибка.
Но
ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее. Послали одного из стариков в Глупов за квасом, думая ожиданием сократить время; но старик оборотил духом и принес на голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала
пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич, французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил
петь непристойные песни. Летал по воздуху в городском саду и чуть
было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных водах. [Это очевидная
ошибка. — Прим. издателя.]
Тем не менее Бородавкин сразу палить не решился; он
был слишком педант, чтобы впасть в столь явную административную
ошибку.
Дарье Александровне
были приятны ее учтивость, опрятность и услужливость, но
было неловко с ней;
было совестно пред ней за свою, как на беду, по
ошибке уложенную ей заплатанную кофточку.
Воспоминание о жене, которая так много
была виновата пред ним и пред которою он
был так свят, как справедливо говорила ему графиня Лидия Ивановна, не должно
было бы смущать его; но он не
был спокоен: он не мог понимать книги, которую он читал, не мог отогнать мучительных воспоминаний о своих отношениях к ней, о тех
ошибках, которые он, как ему теперь казалось, сделал относительно ее.
На все вопросы
были прекрасно изложены ответы, и ответы, не подлежавшие сомнению, так как они не
были произведением всегда подверженной
ошибкам человеческой мысли, но все
были произведением служебной деятельности.
Первые шаги его в свете и на службе
были удачны, но два года тому назад он сделал грубую
ошибку.
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение по службе, состояли, во-первых, в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков; во-вторых, в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него
была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни
были, и в-третьих — главное — в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал
ошибок.
Алексей Александрович сочувствовал гласному суду в принципе, но некоторым подробностям его применения у нас он не вполне сочувствовал, по известным ему высшим служебным отношениям, и осуждал их, насколько он мог осуждать что-либо высочайше утвержденное. Вся жизнь его протекла в административной деятельности и потому, когда он не сочувствовал чему-либо, то несочувствие его
было смягчено признанием необходимости
ошибок и возможности исправления в каждом деле.
Несмотря на совершенную добросовестность, с которою Сергей Иванович проверял справедливость доводов рецензента, он ни на минуту не остановился на недостатках и
ошибках, которые
были осмеиваемы, —
было слитком очевидно, что всё это подобрано нарочно, — но тотчас же невольно он до малейших подробностей стал вспоминать свою встречу и разговор с автором статьи.
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив того,
будучи устранен от прямого участия в правительственной деятельности, яснее чем прежде видел теперь недостатки и
ошибки в деятельности других и считал своим долгом указывать на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он начал писать свою первую записку о новом суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые
было суждено написать ему.
Одни члены со Стремовым во главе оправдывали свою
ошибку тем, что они поверили ревизионной, руководимой Алексеем Александровичем комиссии, представившей донесение, и говорили, что донесение этой комиссии
есть вздор и только исписанная бумага.
Алексей Александрович помолчал и потер рукою лоб и глаза. Он увидел, что вместо того, что он хотел сделать, то
есть предостеречь свою жену от
ошибки в глазах света, он волновался невольно о том, что касалось ее совести, и боролся с воображаемою им какою-то стеной.
Но то, что он в этой временной, ничтожной жизни сделал, как ему казалось, некоторые ничтожные
ошибки, мучало его так, как будто и не
было того вечного спасения, в которое он верил.
— Можете себе представить, мы чуть
было не раздавили двух солдат, — тотчас же начала она рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не знакомы. — И она, назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей
ошибке, то
есть тому, что она незнакомой назвала его Васькой.
«Я ошибся, связав свою жизнь с нею; но в
ошибке моей нет ничего дурного, и потому я не могу
быть несчастлив.
Ошибка, сделанная Алексеем Александровичем в том, что он, готовясь на свидание с женой, не обдумал той случайности, что раскаяние ее
будет искренно и он простит, а она не умрет, — эта
ошибка через два месяца после его возвращения из Москвы представилась ему во всей своей силе.
Она смутилась, — но отчего? от своей
ошибки или оттого, что мой ответ ей показался дерзким? Я желал бы, чтоб последнее мое предположение
было справедливо. Грушницкий бросил на меня недовольный взгляд.
Потом
были показаны турецкие кинжалы, на одном из которых по
ошибке было вырезано: «Мастер Савелий Сибиряков».
Так хорошо и верно видел он многие вещи, так метко и ловко очерчивал в немногих словах соседей помещиков, так видел ясно недостатки и
ошибки всех, так хорошо знал историю разорившихся бар — и почему, и как, и отчего они разорились, так оригинально и метко умел передавать малейшие их привычки, что они оба
были совершенно обворожены его речами и готовы
были признать его за умнейшего человека.
Полицеймейстеру сказал что-то очень лестное насчет городских будочников; а в разговорах с вице-губернатором и председателем палаты, которые
были еще только статские советники, сказал даже
ошибкою два раза: «ваше превосходительство», что очень им понравилось.
Кто б ни
был ты, о мой читатель,
Друг, недруг, я хочу с тобой
Расстаться нынче как приятель.
Прости. Чего бы ты за мной
Здесь ни искал в строфах небрежных,
Воспоминаний ли мятежных,
Отдохновенья ль от трудов,
Живых картин, иль острых слов,
Иль грамматических
ошибок,
Дай Бог, чтоб в этой книжке ты
Для развлеченья, для мечты,
Для сердца, для журнальных сшибок
Хотя крупицу мог найти.
За сим расстанемся, прости!
Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической
ошибкиЯ русской речи не люблю.
Быть может, на беду мою,
Красавиц новых поколенье,
Журналов вняв молящий глас,
К грамматике приучит нас;
Стихи введут в употребленье;
Но я… какое дело мне?
Я верен
буду старине.
Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там
быть, и думаешь: «Когда же я
буду большой, перестану учиться и всегда
буду сидеть не за диалогами, а с теми, кого я люблю?» Досада перейдет в грусть, и, бог знает отчего и о чем, так задумаешься, что и не слышишь, как Карл Иваныч сердится за
ошибки.
Но каков
был мой стыд, когда вслед за гончими, которые в голос вывели на опушку, из-за кустов показался Турка! Он видел мою
ошибку (которая состояла в том, что я не выдержал) и, презрительно взглянув на меня, сказал только: «Эх, барин!» Но надо знать, как это
было сказано! Мне
было бы легче, ежели бы он меня, как зайца, повесил на седло.
В этом плане
была допущена небольшая
ошибка: Артур Грэй родился с живой душой, совершенно несклонной продолжать линию фамильного начертания.
То
был «Секрет», купленный Грэем; трехмачтовый галиот [Трехмачтовый галиот —
ошибка А.С. Грина.
Были тут и русские, тоже слишком презиравшие этот народ, — один бывший офицер и два семинариста; Раскольников ясно замечал и их
ошибку.
— У кого
есть она, тот страдай, коль сознает
ошибку. Это и наказание ему, — опричь каторги.
— Не стоит-с; но примите в соображение, что
ошибка возможна ведь только со стороны первого разряда, то
есть «обыкновенных» людей, (как я, может
быть, очень неудачно, их назвал).
Образ несчастного брата под конец выступил сам собою, нарисовался точно и ясно; тут не могло
быть и
ошибок, потому что всё
были верные факты.
Дверь, как и тогда, отворилась на крошечную щелочку, и опять два вострые и недоверчивые взгляда уставились на него из темноты. Тут Раскольников потерялся и сделал
было важную
ошибку.
Основная идея его, что особенного расстройства в организме у сумасшедших нет, а что сумасшествие
есть, так сказать, логическая
ошибка,
ошибка в суждении, неправильный взгляд на вещи.
«
Ошибка была еще, кроме того, и в том, что я им денег совсем не давал, — думал он, грустно возвращаясь в каморку Лебезятникова, — и с чего, черт возьми, я так ожидовел?
Это
была вторая вчерашняя
ошибка, сделанная им сгоряча, от излишней экспансивности, в раздражении…
Кнуров. Вы можете мне сказать, что она еще и замуж-то не вышла, что еще очень далеко то время, когда она может разойтись с мужем. Да, пожалуй, может
быть, что и очень далеко, а ведь, может
быть, что и очень близко. Так лучше предупредить вас, чтоб вы еще не сделали какой-нибудь
ошибки, чтоб знали, что я для Ларисы Дмитриевны ничего не пожалею… Что вы улыбаетесь?
Хочу у вас спросить:
Случалось ли, чтоб вы, смеясь? или в печали?
Ошибкою? добро о ком-нибудь сказали?
Хоть не теперь, а в детстве, может
быть.
Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она не
будет иметь возможности дать мне какой бы то ни
было совет или остановить меня от увлечения и
ошибки, потому что тот, кто владеет беспереводным рублем, не может ни от кого ожидать советов, а должен руководиться своим умом.
«Юноша оказался… неглупым! Осторожен. Приятная
ошибка. Надобно помочь ему, пусть учится.
Будет скромным, исполнительным чиновником, учителем или чем-нибудь в этом роде. В тридцать — тридцать пять лет женится, расчетливо наплодит людей, не больше тройки. И до смерти
будет служить, безропотно, как Анфимьевна…»
Вслушиваясь в беседы взрослых о мужьях, женах, о семейной жизни, Клим подмечал в тоне этих бесед что-то неясное, иногда виноватое, часто — насмешливое, как будто говорилось о печальных
ошибках, о том, чего не следовало делать. И, глядя на мать, он спрашивал себя:
будет ли и она говорить так же?
— Я не одобряю ее отношение к нему. Она не различает любовь от жалости, и ее ждет ужасная
ошибка. Диомидов удивляет, его жалко, но — разве можно любить такого? Женщины любят сильных и смелых, этих они любят искренно и долго. Любят, конечно, и людей со странностями. Какой-то ученый немец сказал: «Чтобы
быть замеченным, нужно впадать в странности».
Учился он автоматически, без увлечения, уже сознавая, что сделал
ошибку, избрав юридический факультет. Он не представлял себя адвокатом, произносящим речи в защиту убийц, поджигателей, мошенников. У него вообще не
было позыва к оправданию людей, которых он видел выдуманными, двуличными и так или иначе мешавшими жить ему, человеку своеобразного духовного строя и даже как бы другой расы.
— Смерть уязвляет, дабы исцелить, а некоторый человек
был бы доволен бессмертием и на земле. Тут, Клим Иванович, выходит, что жизнь как будто чья-то
ошибка и несовершенна поэтому, а создал ее совершенный дух, как же тогда от совершенного-то несовершенное?
Для Самгина это
была встреча не из тех, которые радуют, да и вообще он не знал таких встреч, которые радовали бы. Однако в этот час он определенно почувствовал, что, когда встречи с людями будили в нем что-то похожее на зависть, на обиду пред легкостью, с которой люди изменяли свои позиции, свои системы фраз, — это
было его
ошибкой.
— Я обвенчалась с отцом, когда мне
было восемнадцать лет, и уже через два года поняла, что это —
ошибка.