Неточные совпадения
Одну
большую лодку тащили на буксире двадцать небольших с фонарями; шествие сопровождалось неистовыми криками; лодки шли с островов к городу; наши, К. Н. Посьет и Н. Назимов (бывший у нас), поехали на двух шлюпках к корвету, в
проход; в шлюпку Посьета пустили поленом, а в Назимова хотели плеснуть водой, да не попали — грубая выходка простого народа!
Вот целые ряды в
большой комнате; вот две массивные фигуры седых стариков посажены в маленьком
проходе, как фарфоровые куклы; далее тянутся опять длинные шеренги.
От стойбища Хабагоу Бикин все еще придерживается северо-западного направления и на пути принимает в себя притоки Гану, Сагды-ула (по-маньчжурски
Большая речка), Санкэри, Мудян, Сумугэ, Хаатанге и Дунгоуза. Около местности Танцаза долина Бикина сильно суживается, оставляя только узкий
проход для стока воды. Горы здесь подходят к реке вплотную и оканчиваются высокими обрывами, которые удэгейцы называют Сигонку-Гуляни.
Залив Ольги закрыт с трех сторон; он имеет 3 км в длину, столько же в ширину и в глубину около 25 м. Зимой он замерзает на 3 месяца только с северной стороны. Северо-восточная часть залива образует еще особую бухту, называемую местными жителями Тихою пристанью. Эта бухта соединяется с
большим заливом узким
проходом и замерзает на более продолжительное время. Тихая пристань (глубиною посредине 10–12 м, длиною с километр и шириною 500 м) постепенно заполняется наносами речки Ольги.
Такие лудевы ставятся всегда в горах на кабарожьих тропах. В изгороди местами оставляются
проходы, а в них настораживаются веревочные петли. Попав головой в петлю, испуганная кабарга начинает метаться, и чем сильнее бьется, тем
больше себя затягивает.
По всей Садовой в день
прохода партии — иногда в тысячу человек и
больше — выставлялись по тротуару цепью солдаты с ружьями.
Словом сказать, старик шибко негодовал и даже себя считал несправедливо приниженным запустелостью суда, в дверях которого его без всякой надобности заставляют стоять в галунах, в перевязи и выделывать булавой артикулы при
проходе членов и прокуроров, которые и сами-то идут в суд лишь оттого, что деваться им
больше некуда.
Вместо обещанного медведя Егорушка увидел
большую, очень толстую еврейку с распущенными волосами и в красном фланелевом платье с черными крапинками; она тяжело поворачивалась в узком
проходе между постелью и комодом и издавала протяжные, стонущие вздохи, точно у нее болели зубы. Увидев Егорушку, она сделала плачущее лицо, протяжно вздохнула и, прежде чем он успел оглядеться, поднесла к его рту ломоть хлеба, вымазанный медом.
Мы исчезаем в темном
проходе, выбираемся на внутренний двор, поднимаемся во второй этаж, я распахиваю дверь квартиры номер шесть. Пахнуло трущобой. Яркая висячая лампа освещает
большой стол, за которым пишут, coгнувшись, косматые, оборванные, полураздетые, с опухшими лицами, восемь переписчиков.
Первые ряды кресел занимали знаменитости сцены и литературы, постоянные посетители Кружка, а по среднему
проходу клубочком катился, торопясь на свое место, приземистый Иван Федорович Горбунов, улыбался своим лунообразным, чисто выбритым лицом. Когда он приезжал из Петербурга, из Александринки, всегда проводил вечера в Кружке, а теперь обрадовался увидеть своего друга, с которым они не раз срывали лавры успеха в
больших городах провинции — один как чтец, другой как рассказчик и автор сцен из народного быта.
Она сама гораздо бы
больше желала, чтобы князь бывал у них, а то, как она ни вооружалась стоическим спокойствием, но все-таки ей ужасно тяжело и стыдно было середь белого дня приходить в Роше-де-Канкаль. Ей казалось, что она на каждом шагу может встретить кого-нибудь из знакомых, который увидит, куда она идет; что швейцар, отворяя ей дверь, как-то двусмысленно или почти с презрением взглядывал на нее; что молодые официанты, стоящие в коридоре, при
проходе ее именно о ней и перешептывались.
Генерал на это приглашение немедля отправился в сопровождении Маремьяши в отделение Аделаиды Ивановны, которое, чем долее жила в нем старушка, все более и более принимало оригинальный или почти исторический характер: оно состояло из маленького, крытого шатром и освещаемого цветным фонарем
прохода, потом очень
большой комнаты, из которой одна дверь, красного дерева, вела в спальню Аделаиды Ивановны, а другая, совершенно ей подобная, прикрывала собой шкаф, хранящий маленькую библиотеку m-lle Бегушевой.
Андрей Иваныч краснеет: по слабости человеческой он завел было чувствительный роман с солдаткой, со вдовой, но раз подсмотрели их и не дают
проходу насмешками. Не знают, что со вдовой они
больше плакали, чем целовались, — и отбили дорогу, ожесточение и горечь заронили в скромное, чистое, без ропота одинокое сердце. До того дошло с насмешками, что позвал его как-то к себе сам Жегулев и, стесняясь в словах, попросил не ходить на деревню.
Прямо у двери —
большая русская печь, челом к окнам; между нею и стеной — узенький
проход в квадрат, освещённый двумя окнами, выходившими во двор.
В
большой классной комнате до двадцати парт. Темные деревянные столики с покатыми крышками, к ним приделаны скамейки. На каждой скамье помещается по две девочки. Подле Дуни сидит Дорушка… Через небольшой промежуток (скамейки поставлены двумя рядами в классной, образуя посередине
проход) — костлявая Васса, рядом с ней хорошенькая Любочка Орешкина. Направо виднеется золотушное личико Оли Чурковой.
Тася с трудом поднялась с постели и начала одеваться. Боль во всем теле, утихшая было на время, пока она лежала, возобновилась снова с удвоенной силой. С
большим напряжением надела Тася короткие, обтяжные панталончики и туфли, приладила шапочку на своих стриженых кудрях и вышла в темный
проход, ведущий на сцену.
Столовая —
большая, длинная комната, куда мы спустились по лестнице, — была уставлена двумя рядами столов, образующими широкий
проход посредине.
Нищие, двумя вереницами, и до ворот и после них, у перил
прохода, стояли, сидели и лежали и на разные голоса причитали, так что гул от них полз вплоть до паперти
большой церкви, стоящей вправо, куда шло главное русло народа.
В огромной зале трапезы все было готово к обеду. Столы стояли покоем, с грубоватой оловянной посудой и полотенцами на несколько человек. К отворенным дверям ее, с
прохода через сени, двигались,
больше попарно, монахи в клобуках и служки в низких триповых шапках.
Вправо с галереи
проход, отделанный старинными «сенями» с деревянной обшивкой, вел к кабинету Евлампия Григорьевича. Перед дверьми прохаживался его камердинер Викентий, доверенный человек, бывший крепостной из дома князей Курбатовых. Викентий — седой старик, бритый, немного сутуловатый, смотрит начальником отделения; белый галстук носит по-старинному — из
большой косынки.
Получили Георгия солдаты, раненные в спину и в зад во время бегства. Получили
больше те, которые лежали на виду, у
прохода. Лежавшие дальше к стенам остались ненагражденными. Впрочем, один из них нашелся; он уже поправлялся, и ему сказали, что на днях его выпишут в часть. Солдат пробрался меж раненых к
проходу, вытянулся перед наместником и заявил...
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в
большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя
проход по середине, лежали больные и раненые.