Неточные совпадения
Косматые и черные, как чертовки, женщины
сидели на полу на пятках, под воткнутыми в землю, на длинных бамбуковых ручках, зонтиками, и продавали табак, пряники, какое-то белое тесто из
бобов, которое тут же поджаривали на жаровнях.
— Приятнее
сидеть с
бобами, чем на
бобах, — пробормотал генерал, — этим… каламбуром я возбудил восторг… в офицерском обществе… сорок четвертого… Тысяча… восемьсот… сорок четвертого года, да!.. Я не помню… О, не напоминай, не напоминай! «Где моя юность, где моя свежесть!» Как вскричал… кто это вскричал, Коля?
Они будут на
бобах разводить, а ты
сиди и раскаивайся.
— Как ничего! — произнесла, усмехнувшись, Танюша. — У них ни копейки нет денег; издержали все на платье, а теперь и
сидим на
бобах.
— Эх, боярин! ну если вы избрали на царство королевича польского, так что ж он
сидит у себя в Кракове? Давай его налицо! Пусть примет веру православную и владеет нами! А то небойсь прислали войско да гетмана, как будто б мы присягали полякам! Нет, Юрий Дмитрич, видно по всему, что король-то польский хочет вас на
бобах провести.
Князь
сидел день,
сидел другой, примерял парики, помадился, фабрился, загадал было на картах (может быть, даже и на
бобах); но стало невмочь без Степаниды Матвеевны! приказал лошадей и покатил в Светозерскую пустынь.
Перед самою почти смертью подбилась к старухе да уговорила ее, обойдя меня, отдать одной младшей, Машет, а мы и
сидим теперь на
бобах.
Изобретательный от природы, он с честью вышел из затруднительного положения, как только «Фитиль на порохе» бросил якорь у берегов пролива. Каждый полдень,
сидя на раскаленном песке дюн, подогреваемый изнутри крепчайшим, как стальной трос, ромом, а снаружи — песком и солнцем, кипятившим мозг наподобие
боба в масле нагретыми спиртными парами, Пэд приходил в неистовое, возбужденное состояние, близкое к опьянению.
Сидит, слушает меня понуря голову мой Емельянушка. Чего, сударь! Уж до того дошел, что язык пропил, слова путного сказать не умеет. Начнешь ему про огурцы, а он тебе на
бобах откликается! слушает меня, долго слушает, а потом и вздохнет.
— Светские барышни! — презрительно щурится им вслед
Боб, и все его благодушие большого, длинного ребенка исчезает куда-то. — И к чему пошли на сцену, спрашивается?!
Сидели бы дома — тепло и не дует. Тут есть нечего, последние гроши за учение внести надо, а они в шелках и в бархатах, на собственных пролетках разъезжают!
Утром Виктор Петрович Горский,
сидя на первой парте, «на облучке», по выражению
Боба, пояснил разницу между красивым и прекрасным в предмете эстетики. Он сам увлекался, цитируя гомеровские стихи и декламируя битву под Троей. И мы перенеслись следом за ним под вечно синее небо Эллады, на родину неземной, безбрежной красоты.
Совсем изморившаяся Саша спит как убитая. В моей комнате
сидят Оля, Маруся Алсуфьева, Рудольф и
Боб.
— Грация! — опять ни к селу, ни к городу заявляет
Боб и первый шагает своими длинными ногами туда, в гримерную, по бело-розовым коврам к туалетному столу, за которым
сидит дива. За ним Ольга с букетом и я, подбирающая в уме французские слова.