Неточные совпадения
Ужель та самая Татьяна,
Которой он наедине,
В
начале нашего романа,
В глухой, далекой стороне,
В
благом пылу нравоученья
Читал когда-то наставленья,
Та, от которой он хранит
Письмо, где сердце говорит,
Где всё наруже, всё на воле,
Та девочка… иль это сон?..
Та девочка, которой он
Пренебрегал в смиренной доле,
Ужели с ним сейчас была
Так равнодушна, так смела?
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева,
начал было говорить о том, что непрерывный рост разума людей расширяет их вкус к земным
благам и тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению смысла бытия.
Ему ль теперь у двери гроба
Начать учение измен
И потемнять
благую славу?
Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем тем судейским и чиновникам,
начиная от пристава до министра, не было никакого дела до справедливости или
блага народа, о которых они говорили, а что всем нужны были только те рубли, которые им платили за то, чтобы они делали всё то, из чего выходит это развращение и страдание.
С конца XIX века,
начиная с Вейсса из школы Ричля, возобладало эсхатологическое истолкование
благой вести о Царстве Божьем.
С каждой рюмкой компания оживлялась, чокались, пили, наливали друг другу, шумели, и один из ляпинцев, совершенно пьяный,
начал даже очень громко «родителей поминать». Более трезвые товарищи его уговорили уйти, швейцар помог одеться, и «Атамоныч» побрел в свою «Ляпинку»,
благо это было близко. Еще человек шесть «тактично» выпроводили таким же путем товарищи, а когда все было съедено и выпито, гости понемногу стали уходить.
— Да как же; тут уж эти они, как бишь они по-вашему, дуэты пошли. И все по-итальянски: чи-чида ча-ча,настоящие сороки.
Начнут ноты выводить, просто так за душу и тянут. Паншин этот, да вот твоя. И как это все скоро уладилось: уж точно, по-родственному, без церемоний. А впрочем, и то сказать: собака — и та пристанища ищет; не пропадать же,
благо люди не гонят.
Домой принесли Самойлу Евтихыча в чекмене, как он боролся. В кабинете, когда
начали снимать сапог с левой ноги, он закричал
благим матом, так что Анфисе Егоровне сделалось дурно, и Таисья увела отпаивать ее водой. Пришлось ухаживать за больным Петру Елисеичу с казачком Тишкой.
— У меня это idée fixe, [Навязчивая идея (франц.).] и я все подвожу к этому подготовлению: много тут основных
начал, несознательно ведущих к желаемым изменениям, без которых нет
блага под луной.
Мелков закричал
благим матом и, вскочив потом, как сумасшедший, на скат лесу,
начал оттуда ругаться...
С одной стороны, не подлежало сомнению, что в душе его укоренились те общие и несколько темные
начала, которые заставляют человека с уважением смотреть на всякий подвиг добра и истины, на всякое стремление к общему
благу.
Благо странам, которые, в виде сдерживающего
начала, имеют в своем распоряжении кутузку, но еще более
благо тем, которые, отбыв время кутузки, и ныне носят ее в сердцах благодарных детей своих.
До такой степени давят, что тупец
начинает смешивать свое личное
благо с общим и подчинять последнее первому.
Мне кажется, что это признание есть
начало всего и что из него должно вытечь все то разумное и
благое, на чем зиждется прочное устройство общества.
Ведут ли населяющие их жители какую бы то ни было самостоятельную жизнь и имеют ли свойственные всем земноводным постоянные занятия? пользуются ли
благами общественности, то есть держат ли, как в прочих местах, ухо востро, являются ли по начальству в мундирах для принесения поздравлений, фигурируют ли в процессах в качестве попустителей и укрывателей и затем уже, в свободное от явок время, женятся, рождают детей и умирают, или же представляют собой изнуренный летнею беготнёю сброд, который, сосчитав барыши, погружается в спячку, с тем чтоб проснуться в
начале апреля и
начать приготовление к новой летней беготне?
— Вот тебе, командирша, снеди и
блага земные! — говорил он, подавая экономке кулек, который та, приняв,
начинала вынимать из него запас, качая головой и издавая восклицания вроде: «Э… э… э… хе, хе, хе…»
«Благодарю тебя, боже мой, —
начал он вслух, с глубоким вздохом, — яко насытил мя еси небесных
благ… что я! замололся язык-то: земных
благ, — и не лиши меня небесного твоего царствия».
Всякий из них, продавая свою лошадь, вскакивал на нее верхом и
начинал лупить ее что есть силы кнутом и ногами по бокам, заставляя нестись
благим матом, а сам при этом делал вид, что будто бы едва сдерживал коня; зубоскальство и ругань при этом сыпались неумолкаемо.
Человек божеского жизнепонимания признает жизнь уже не в своей личности и не в совокупности личностей (в семье, роде, народе, отечестве или государстве), а в источнике вечной, неумирающей жизни — в боге; и для исполнения воли бога жертвует и своим личным, и семейным, и общественным
благом. Двигатель его жизни есть любовь. И религия его есть поклонение делом и истиной
началу всего — богу.
Противоречия сознания и вследствие этого бедственность жизни дошли до последней степени, дальше которой идти некуда. Жизнь, построенная на
началах насилия, дошла до отрицания тех самых основ, во имя которых она была учреждена. Устройство общества на
началах насилия, имевшее целью обеспечение
блага личного, семейного и общественного, привело людей к полному отрицанию и уничтожению этих
благ.
Христианское учение есть указание человеку на то, что сущность его души есть любовь, что
благо его получается не оттого, что он будет любить того-то и того-то, а оттого, что он будет любить
начало всего — бога, которого он сознает в себе любовью, и потому будет любить всех и всё.
Так было и в устройстве жизни: более ловкие продолжали отыскивать свое
благо, другие сидели, принимались за то, за что не следовало, проигрывали; общий праздник жизни нарушался с самого
начала; многим стало не до веселья; многие пришли к убеждению, что к веселью только те и призваны, кто ловко танцует.
Бог справедлив, милая тетенька. Когда мы отворачиваемся от благородных мыслей и
начинаем явно или потаенно клясть возвышенные чувства, он, праведный судия, окутывает пеленой наши мыслящие способности и поражает уста наши косноязычием. И это великое
благо, потому что рыцари управы благочиния давно бы вселенную слопали, если б гнев божий не тяготел над ними.
Перевоспитание же
начал с объяснения, в чем заключается истинное благородство души, но так как при этом беспрестанно приходилось говорить об общем
благе, которое он смешивал с"потрясением", то, признаюсь, мне стоило большого труда, чтобы хотя отчасти устранить это смешение.
Воевода подождал, пока расковали Арефу, а потом отправился в судную избу. Охоня повела отца на монастырское подворье,
благо там игумена не было, хотя его и ждали с часу на час. За ними шла толпа народу, точно за невиданными зверями: все бежали посмотреть на девку, которая отца из тюрьмы выкупила. Поравнявшись с соборною церковью, стоявшею на базаре, Арефа в первый раз вздохнул свободнее и
начал усердно молиться за счастливое избавление от смертной напасти.
— Задумчив?.. Да знаешь ли ты, о чем я думал? —
начал Эльчанинов. — Я думал о тебе, о твоей будущности, думал, как бы окружить тебя всеми удобствами, всеми
благами жизни, думал сделать себя достойным тех надежд, которые ты питаешь ко мне. А ты меня ревнуешь к этим мыслям?.. Это горько и обидно! — И он снова обнял ее и посадил с собою на диван.
Петр. Да. Нил восторгался процессом жизни… ужасно он раздражает меня… проповедью бодрости, любви к жизни… Смешно! Слушая его,
начинаешь представлять себе эту никому не известную жизнь… чем-то вроде американской тетушки, которая вот-вот явится и осыплет тебя разными
благами… А Шишкин проповедовал пользу молока и вред табака… да уличал меня в буржуазном образе мыслей.
Только я и заметил, что когда Горб-Маявецкий найдет, где занять мне денег за ужасные проценты, на счет будущих
благ, то наше дело очень быстро
начнет подходить все выше и выше, и уже дойдет до самого высокого в губернии.
Любовь к общему
благу он признает весьма сильною в народе и только высший класс общества считает удалившимся от этой любви, по причине заражения его философскими
началами полковника Вейсса.
Не трогать никого.
Хотели б вы, чтоб омрачил я день
Венчанья моего? День этот должен
Началом быть поры для царства новой;
Светить Руси как утро должен он
И возвещать ей времена иные
И ряд
благих, безоблачных годов!
Помещение и хозяин оказались в действительности выше всех сделанных им похвал и описаний, так что я сразу почувствовал себя здесь как дома и скоро полюбил моего доброго хозяина Василья Коныча. Скоро мы с ним стали сходиться пить чай,
начали благо беседовать о разнообразных предметах. Таким образом, раз, сидя за чаем на балкончике, мы завели речи на царственные темы Когелета о суете всего, что есть под солнцем, и о нашей неустанной склонности работать всякой суете. Тут и договорились до Лепутана.
Отречение от животного
блага ради духовного есть последствие изменения сознания, то есть человек, признававший себя прежде только животным,
начинает признавать себя духовным существом. Если это изменение сознания совершилось, то то, что представлялось прежде лишением, страданием, представляется уже не лишением и страданием, а только естественным предпочтением лучшего худшему.
Хорошо при встрече с каждым человеком, хотя бы он казался самым неприятным и противным тебе, вспомнить, что ты имеешь через этого человека возможность общения с тем духовным
началом, которое живет в нем, в тебе и во всем мире, и потому не тяготиться этим общением, а быть благодарным за то, что имеешь это
благо.
«То, что подлинно есть
благо по сущности своей, не есть ни
начало, ни цель, ни причина бытия, и не имеет отношения к тому, что является источником движения к причине бытия» [Migne, 90, col. 1177 (Diversa capita ad theologian! et oeconomiam spectantia deque virtute ac vitio, β).
И
начало, и цель всего, также и зла, есть
благо, ибо ради
блага и существует все, и
благое, и ему противоположное.
И сему тоже будет ко
благу, да не обольщается наперед сей философ, что мы, будучи созданы по образу Божию, такую же и власть Божию имеем, что довольно нам сказать расслабленному: „возьми одр твой и ходи“, чтоб он тотчас же встал и
начал ходить по слову нашему.
Генерал остановился и, взглянув на Подозерова, заметил, что это на его счет nota bene, но, не получив ни от кого никакого ответа, продолжал далее чтение письма, в котором автор, отыскивая
благо для всех потерпевших от зла, доходил до супругов Форовых и в том же задушевном, покорном и грустно-шутливом тоне
начал...
Но так же как в христианстве
начинают побеждать законники и фарисеи, и «суббота», отвлеченная идея добра, ставится выше человека, живого существа, так же и в гуманизме побеждают свои законники и фарисеи, и отвлеченная идея
блага человечества или прогресса человечества ставится выше человека, живого существа.
С абсолютной, нормативной точки зрения война есть зло, но с относительной точки зрения она может быть злом наименьшим и даже
благом вследствие того, что абсолютные нравственные
начала действуют в темной и греховной среде мира.
После кризиса Теркин стал поправляться, но его «закоренелость», его бодрый непреклонный дух и смелость подались. Он совсем по-другому
начал себя чувствовать. Впереди — точно яма. Вся жизнь загублена. С ним церемониться не будут, исполнят то, что «аспид» советовал директору: по исключении из гимназии передать губернскому начальству и отдать на суд в волость, и там, для острастки и ему, и «смутьяну» Ивану Прокофьеву, отпустить ему «сто лозанов»,
благо он считал себя богатырем.
— Ну, а если б вот на ваших глазах
начало драть заказник — вы бы тоже ухом не повели,
благо вы его продали?
Разумное
благо не видно, но личное
благо так несомненно уничтожено, что продолжать личное существование невозможно, и в человеке
начинает устанавливаться новое отношение его животного к разумному сознанию.
Но мало и этого:
начиная испытывать ослабление сил и болезни, и глядя на болезни и старость, смерть других людей, он замечает еще и то, что и самое его существование, в котором одном он чувствует настоящую, полную жизнь, каждым часом, каждым движением приближается к ослаблению, старости, смерти; что жизнь его, кроме того, что она подвержена тысячам случайностей уничтожения от других борющихся с ним существ и всё увеличивающимся страданиям, по самому свойству своему есть только не перестающее приближение к смерти, к тому состоянию, в котором вместе с жизнью личности наверное уничтожится всякая возможность какого бы то ни было
блага личности.
— Что за зазорно? Недужится тебе, а коли на ногах будешь, не позовут,
благо дело
начать, а там встанешь, дескать, поправилась… Поняла?
«Да так и так, ваше благородие, —
начал он, — как вы завсегда наш благодетель, о нашем
благе радетель и перед начальством заступник, то мир решил вас отблагодарить».
— Весьма хорошо понимаю, что ваша дочь хотела сказать, — довольно бесцеремонно остановил ее князь и продолжал в сторону Антонины Сергеевны: — Если бы слушались людей, ничего не желающих, кроме
блага, своему отечеству, каждый из нас, независимых людей, — людей охранительных
начал в лучшем смысле слова…
—
Благое же
начало ты этому спасению сделал, послав своего старца в стан русский под Новый Городок с подметным письмом! Чего лучше? В нем обещал предать меня, обманщика, злодея, беглеца, прямо в руки палача Томилы. Я копаю русским яму; голову мою Шереметев купил бы ценою золота; сам царь дорого бы заплатил за нее! И за эту кровную услугу ты же требовал награды: не тревожить твоих домочадцев зарубежных. То ли самое писал ты тогда?
После того
начали разбирать, что каждому из трех вельмож, собиравшихся на аудиенцию к государыне, надо было говорить: приготовлялись немного — каждый должен был сказать, что бог положил ему на сердце для
блага отечества.
— С умом, батенька, приступить надо, под строгим секретом. Прежде всего протрубить в газетах, что акции эти ничего не стоять, что по ним не будет ничего получено, а потом понемногу
начинать скупать, направляя желающих продать к Вурцелю. Он в своем кабинете эти дела и обделает. Знакомство у вас есть. Каждого продавца надо припугнуть, чтобы он держал эту продажу в тайне, а то-де собьют цену. Теперь
благо еще паника не прошла. Поняли?