Фома видел, как отец взмахнул рукой, — раздался какой-то лязг, и матрос тяжело упал на дрова. Он тотчас же поднялся и вновь стал молча работать… На
белую кору березовых дров капала кровь из его разбитого лица, он вытирал ее рукавом рубахи, смотрел на рукав и, вздыхая, молчал. А когда он шел с носилками мимо Фомы, на лице его, у переносья, дрожали две большие мутные слезы, и мальчик видел их…
Он поглядел на полосу берез с их неподвижною желтизной, зеленью и
белою корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы всё это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров, всё вокруг преобразилось для него и показалось чем-то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
Неточные совпадения
Среди них бросаются в глаза колючий элеутерококк, красноягодник с острыми листьями, лесная калина с
белыми цветами, желтая жимолость с узловатыми ветвями и с морщинистой
корой, лесная таволожка с коротко заостренными зубчатыми листьями и вьющийся по дереву персидский паслен.
Эта бойкая и подвижная птица с
белым, черным и красным оперением все время перелетала с одного дерева на другое, часто постукивала носом по
коре и, казалось, прислушивалась, стараясь по звуку угадать, дуплистое оно или нет.
Воспользовавшись свободным временем, я стал осматривать древесную и кустарниковую растительность и отметил у себя в записной книжке:
белый клен с гладкой зеленоватой
корой и с листьями, слабо зазубренными, мохнатыми и белесоватыми снизу; черемуху Маака, отличительными признаками которой являются
кора, напоминающая бересту, и остроконечная зазубренная листва; каменную березу с желтовато-грязной
корой, чрезвычайно изорванной и висящей лохмотьями; особый вид смородины, почти не отличающийся от обыкновенной красной, несмотря на август месяц, на кустах еще не было ягод; шиповник без шипов с красноватыми ветвями, мелкими листьями и крупными розовыми цветами; спирею, имеющую клиновидно-заостренные, мелкозубчатые листья и
белые цветы, и бузину — куст со светлой
корой, с парноперистыми, овальноланцетовидными и мелкозазубренными листьями и с желтоватыми цветами.
Вместо них появились корявый дубок, маньчжурская рябина с голыми ветками и слабо опушенными листьями, желтая береза с мохнатой
корой, висящей по стволу лохмотьями, рододендроны с кожистыми, иногда зимующими листьями и
белая ясеница.
Магнолии, с их твердыми и блестящими, точно лакированными листьями и
белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз тяжелые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой
корой и могучими кронами; табачные плантации, ручьи и водопады, и повсюду — на клумбах, на изгородях, на стенах дач — яркие, великолепные душистые розы, — все это не переставало поражать своей живой цветущей прелестью наивную душу мальчика.
Он представлял совершеннейший тип тех приземистых, но дюжесплоченных парней с румянцем во всю щеку, вьющимися белокурыми волосами,
белой короткой шеей и широкими, могучими руками, один вид которых мысленно переносит всегда к нашим столичным щеголям и возбуждает по поводу их невольный вопрос: «Чем только живы эти господа?» Парень этот, которому, мимоходом сказать, не стоило бы малейшего труда заткнуть за пояс десяток таких щеголей, был, однако ж, вида смирного, хотя и веселого; подле него лежало несколько кусков толстой березовой
коры, из которой вырубал он топором круглые, полновесные поплавки для невода.
Кто езжал зимней порой по той стороне, тот видал, что там в каждом дому по скатам тесовых кровель, лицом к северу, рядами разложены сотни, тысячи
белых валенок, а перед домом стоит множество «суковаток» [Суковатка — семи-восьмигодовалая елка, у которой облуплена
кора и окорочены сучья, в виде рогулек.
Но когда я развернул первую яблоню, я увидал, что внизу, над самой землею,
кора яблони обгрызена кругом по самую древесину, как
белое кольцо.
На этих девяти яблонях
кора была не кругом объедена, а в
белом кольце оставалась полоска
коры.
Сирень имела темную с белесоватыми пятнами гладкую
кору и сильно пахучие
белые цветочные кисти.
Катя, спеша, развешивала по веревкам между деревьями сверкающее белизною рваное
белье. С запада дул теплый, сухой ветер; земля, голые ветки кустов, деревьев, все было мокро, черно, и сверкало под солнцем. Только в углах тускло поблескивала еще ледяная
кора, сдавливавшая у корня бурые былки.
В эту ночь я грежу детскими радостными снами: веселыми бубенцами, быстрым бегом коней,
белой скатертью дороги. И над всем этим, как странное, красиво-таинственное видение, витает легким призраком пленительный своей тайной образ молчаливой графини
Коры…
Маленькая
Кора лежала, как живая, в
белом платье, вся усыпанная цветами. Какая-то точно радостная улыбка застыла на маленьких губках.
В руках у каждого из трех были длинные посохи, у двух, которые шли по краям, посохи были из пахучего дерева с неочищенною
корой, и на каждом посохе наверху
белый и голубой цветок лотоса; но у того, который шел в середине, посох был из серебра, а наверху из золота изображение нильского крокодила с раскрытою пастью и с перьями страуса.