Неточные совпадения
Она отлично изучила нрав своей жертвы, знает излюбленные пути ее и повадки; например, она хорошо знает, что
по глубокому снегу кабарга
бегает все
по одному и тому же
кругу, чтобы не протаптывать новой дороги.
Копыта загремели
по доскам, щелкнул кнут, и Петя, малый лет сорока, рябой и смуглый, выскочил из конюшни вместе с серым, довольно статным жеребцом, дал ему подняться на дыбы,
пробежал с ним раза два
кругом двора и ловко осадил его на показном месте. Горностай вытянулся, со свистом фыркнул, закинул хвост, повел мордой и покосился на нас.
Стон ужаса
пробежал по толпе: его спина была синяя полосатая рана, и
по этой-то ране его следовало бить кнутом. Ропот и мрачный вид собранного народа заставили полицию торопиться, палачи отпустили законное число ударов, другие заклеймили, третьи сковали ноги, и дело казалось оконченным. Однако сцена эта поразила жителей; во всех
кругах Москвы говорили об ней. Генерал-губернатор донес об этом государю. Государь велел назначить новый суд и особенно разобрать дело зажигателя, протестовавшего перед наказанием.
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего с логова, то в мелкую и легкую порошу за ним, без сноровки, проходишь до полдён: русак сначала
бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на логово, которое у него бывает
по большей части в разных местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет петли (от двух До четырех), то есть делает
круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает в сторону, снова немного походит, наконец после последней петли иногда опять встраивает малик и, сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на логово; случается иногда, что место ему не понравится, и он выбирает другое.
По кругу пробежал ропот неудовольствия: если мочеганин унесет
круг, то это будет вечным позором для всей пристани, и самосадским борцам стыдно будет показать глаза на Ключевской завод.
Ух, какое большое стекло, а за стеклом комната, а в комнате дерево до потолка; это елка, а на елке сколько огней, сколько золотых бумажек и яблоков, а
кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а
по комнате
бегают дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то.
Но я не дал ей кончить, торопливо втолкнул в дверь — и мы внутри, в вестибюле. Над контрольным столиком — знакомые, взволнованно-вздрагивающие, обвислые щеки;
кругом — плотная кучка нумеров — какой-то спор, головы, перевесившиеся со второго этажа через перила, — поодиночке
сбегают вниз. Но это — потом, потом… А сейчас я скорее увлек О в противоположный угол, сел спиною к стене (там, за стеною, я видел: скользила
по тротуару взад и вперед темная, большеголовая тень), вытащил блокнот.
Покуда
кругом все бездействует и безмолвствует, Афанасью Аркадьичу Бодрецову и дела
по горло, и наговориться он досыта не может. Весь город ему знаком, — с утра до вечера он
бегает. То нырнет куда-то, то опять вынырнет. Пока другие корпят за работой в канцеляриях и конторах, он собирает материалы для ходячей газеты, которая, в его лице, появляется в определенные часы дня на Невском и бесплатно сообщает новости дня.
Кругом было пустынно и тихо, только кучера дремали на козлах у подъездов, да изредка бойко
пробегал по тротуарам какой-нибудь казачок, поспешая в погребок за вином.
Софи поговорила с немкой и наняла этот будуар; в этом будуаре было грязно, черно, сыро и чадно; дверь отворялась в холодный коридор,
по которому ползали какие-то дети, жалкие, оборванные, бледные, рыжие, с глазами, заплывшими золотухой;
кругом все было битком набито пьяными мастеровыми; лучшую квартиру в этом этаже занимали швеи; никогда не было,
по крайней мере днем, заметно, чтоб они работали, но
по образу жизни видно было, что они далеки от крайности; кухарка, жившая у них, ежедневно раз пять
бегала в полпивную с кувшином, у которого был отбит нос…
— Эх, народ чудной какой! Право слово! — произнес Захар, посмеиваясь, чтобы скрыть свою неловкость. — Что станешь делать? Будь по-вашему, пошла ваша битка в кон! Вынимай деньги; сейчас
сбегаю за пачпортом!.. Ну, ребята, что ж вы стали? Качай! — подхватил он, поворачиваясь к музыкантам. — Будет чем опохмелиться… Знай наших! Захарка гуляет! — заключил он, выбираясь из
круга, подмигивая и подталкивая баб, которые смеялись.
Молчание. Маришка только на мгновение подымает свои большие, когда-то, вероятно, красивые глаза и с изумлением обводит ими
кругом ряд суровых или улыбающихся лиц. На одно мгновение в этих глазах вспыхивает искра сознания,
по изможденному, сморщенному лицу
пробегает нервная дрожь, и опять Маришка погружается в свое тупое, одеревенелое состояние, точно она застыла.
В этот день я смотрел из окна чертежной на белый пустой парк, и вдруг мне показалось, что в глубине аллеи я вижу Урманова. Он шел
по цельному снегу и остановился у одной скамейки. Я быстро схватил в вестибюле шляпу и выбежал.
Пробежав до половины аллеи, я увидел глубокий след, уходивший в сторону Ивановского грота. Никого не было видно,
кругом лежал снег, чистый, нетронутый. Лишь кое-где виднелись оттиски вороньих лапок, да обломавшиеся от снега черные веточки пестрили белую поверхность темными черточками.
Поверьте, чем проще, чем теснее
круг,
по которому
пробегает жизнь, тем лучше; не в том дело, чтобы отыскивать в ней новые стороны, но в том, чтобы все переходы ее совершались своевременно.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь…
кругом огни… мужики толпятся на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче
пробежит говор
по пьяной толпе…
Эта фраза словно пробуждает Ольгу Сергеевну; она снова вскакивает с скамейки и снова начинает ходить взад и вперед
по кругу. Прошедшее воскресает перед ней с какою-то подавляющею, непреоборимою силою; воспоминания так и плывут, так и плывут. Она не ходит, а почти
бегает; губы ее улыбаются и потихоньку напевают какую-то песенку.
Блондинка нехотя рассказывала матери, что поутру их поваренок очень больно треснул чью-то чужую собаку, зашедшую в кухню ради ремонта, так что та, бедная, с полчаса
бегала, поджавши хвост,
кругом по двору, визжала и лизала, для уврачевания, расшибленный свой бок.
Иногда и целые ночи, особенно месячные, я просиживала до утра у окна своей комнаты, иногда в одной кофточке, потихоньку от Кати, выходила в сад и
по росе
бегала до пруда, и один раз вышла даже в поле и одна ночью обошла весь сад
кругом.
— Да оно, пожалуй, и теперь не кончилось… Видел ведь я сегодня Марфу-то Ивановну… узнала меня… улыбнулась по-своему, а у меня мурашки
по спине, захолонуло на душе… и опять: «Вася, такой-сякой… зачем пьешь?..» Ну, разное говорила. Смеется над стариками, которые увязались за ней. И про своего-то орла сказывала… обошел ее, пес,
кругом обошел; как собачка,
бегает за ним. Понимаешь, себя совсем потеряла.
Туманная дымчатая полоса
пробежала по нижней половине светлого
круга, и понемногу свет стал слабеть на траве, на верхушках лип, на пруде; черные тени дерев стали менее заметны.
По выработке внешних приемов Дависон стоял очень высоко. Его принимали как знаменитость. Немцы
бегали смотреть на него; охотно ходили и русские, но никто в тогдашнем писательском
кругу и среди страстных любителей сцены не восторгался им, особенно в таких ролях, как Гамлет, или Маркиз Поза, или Макбет. Типичнее и блестящее он был все в том же Шейлоке, где ему очень помогало и его еврейское происхождение.
Особенно любила играть ее длинными черными волосами: то рассыпала их
кругом головы, то свивала густыми струями вдоль щек и
по шее, то заплетала в две косы, позволяя им
сбегать из-под золотой фески, или обвивала ими голову под собольей шапкой, или пускала
по спине в одну густую косу почти до полу.