Неточные совпадения
В три дня Самгин убедился, что
смерть Сипягина оживила и обрадовала людей значительно более, чем
смерть Боголепова. Общее настроение показалось ему сродным с настроением зрителей в театре после первого
акта драмы, сильно заинтересовавшей их.
— Не знаю, — ответил Самгин, невольно поталкивая гостя к двери, поспешно думая, что это убийство вызовет новые аресты, репрессии, новые
акты террора и, очевидно, повторится пережитое Россией двадцать лет тому назад. Он пошел в спальню, зажег огонь, постоял у постели жены, — она спала крепко, лицо ее было сердито нахмурено. Присев на кровать свою, Самгин вспомнил, что, когда он сообщил ей о
смерти Маракуева, Варвара спокойно сказала...
«Загадочная
смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков. Судя по данным следствия,
смерть покойного произошла по причине растраты казенных денег. Так, по крайней мере, самоубийца упоминает в своем письме. Ввиду того что показаниями свидетелей установлена в этом
акте его личная воля, решено не отправлять труп в анатомический театр».
— Потому что после
смерти Егора Егорыча прошло всего только шесть месяцев, и Сусанна, как, помнишь, на сцене говорил Мочалов, башмаков еще не износила […башмаков еще не износила… — слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира в переводе Н.А.Полевого (1796—1846),
акт 1-й.], в которых шла за гробом мужа.
Состояние Ахиллы было сладостное состояние забвенья, которым дарит человека горячка. Дьякон слышал слова: «буйство», «
акт», «удар», чувствовал, что его трогают, ворочают и поднимают; слышал суету и слезные просьбы вновь изловленного на улице Данилки, но он слышал все это как сквозь сон, и опять рос, опять простирался куда-то в бесконечность, и сладостно пышет и перегорает в огневом недуге. Вот это она, кончина жизни,
смерть.
— И потому, — продолжал Мартын Петрович, внезапно возвысив голос, — не желая, чтобы та самая
смерть меня врасплох застала, положил я в уме своем… — Мартын Петрович повторил слово в слово фразу, которую он два дня тому назад произнес у матушки. — В силу сего моего решения, — закричал он еще громче, — сей
акт (он ударил рукою по лежавшим на столе бумагам) составлен мною, и предержащие власти в свидетели приглашены, и в чем состоит оная моя воля, о том следуют пункты. Поцарствовал, будет с меня!
[Писарев успел написать только один
акт этой комедии, который и был напечатан после его
смерти, в 1830 году, в «Московском вестнике», выходившем тогда сборниками.]
Ложь, ложь эта, совершаемая над ним накануне его
смерти, ложь, долженствующая низвести этот страшный торжественный
акт его
смерти до уровня всех их визитов, гардин, осетрины к обеду… была ужасно мучительна для Ивана Ильича.
Таинственная, всё уничтожающая сила, именуемая
смертью, как бы оскорбленная присутствием этого пьяного человека при мрачном и торжественном
акте ее борьбы с жизнью, решила скорее кончить свое бесстрастное дело, — учитель глубоко вздохнул, тихо простонал, вздрогнул, вытянулся и замер.
Многие из них прилетают после
акта оплодотворения, за которым у самцов непосредственно следует
смерть.
Смерть стала необходимым
актом жизни, а загробное существование неведомым, но спасительным путем возрастания и укрепления духа.
И если оттуда конец представляется каким-то внешним, нежданным, насильственным
актом, каким обычно почитается и личная
смерть каждого отдельного человека, то здесь конец совпадает с наступлением наибольшей зрелости, является мотивированным и закономерным, так же как и личная
смерть посылается лишь тогда, когда она своевременна для человека.
Иначе говоря,
смерть, в которой Федоров склонен был вообще видеть лишь род случайности и недоразумения или педагогический прием, есть
акт, слишком далеко переходящий за пределы этого мира, чтобы можно было справиться с ней одной «регуляцией природы», методами физического воскрешения тела, как бы они ни были утонченны, даже с привлечением жизненной силы человеческой спермы в целях воскрешения или обратного рождения отцов сынами (на что имеются указания в учении Федорова).
Воплотившийся Бог до конца разделил судьбу испорченного грехом мира и человека, до крестной муки и
смерти [«На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел, еси ищай» (Утреня Великой Субботы, Похвалы, статья первая, ст. 25).], и все отдельные моменты земной жизни Спасителя представляют как бы единый и слитный
акт божественной жертвы [Интересную литургическую иллюстрацию этой мысли мы имеем в том малоизвестном факте, что богослужения пред Рождеством Христовым включают в себя сознательные и преднамеренные параллели богослужению Страстной седмицы, преимущественно Великой Пятницы и Субботы, и отдельные, притом характернейшие песнопения воспроизводятся здесь лишь с необходимыми и небольшими изменениями.
Благодаря Голгофской жертве старый человек создается заново, оставаясь самим собой и после воскресения: последнее разделение в нем
смерти и жизни, бытия и небытия происходит на Страшном Суде, который и может быть в известном смысле рассматриваем как последний, заключительный
акт в цепи событий, в своей совокупности составляющих сотворение человека.
И как только плотина бытия прорвана была
актом грехопадения, небытие излилось в мир и наводнило все существующее:
смерть стала всеобщим и последним врагом.
Ивана Ильича ужасает совершаемая над ним ложь. Ложь эта низводит страшный, торжественный
акт его
смерти до уровня всех их визитов, гардин, осетрины к обеду. Но что же такое была вся его жизнь? — Эти же самые визиты, гардины и осетрины к обеду. К ним он свел великий и торжественный
акт жизни.
В мгновение, когда совершается свободный творческий
акт, нет мысли о будущем, нет мысли о неотвратимой
смерти, о грядущей муке, есть выход из времени и из всякой детерминации.
Для этики персоналистической вопрос о
смерти и бессмертии является основным, и он присутствует в каждом явлении жизни, в каждом
акте жизни.
В церковной метафизике остается совершенно невыясненным как появление человеческой души во времени в
акте физического рождения без всякого предсуществования, так и судьба души от момента физической
смерти до конца мира, до всеобщего воскресения.
Бывали случаи грабительства даже в самом Петербурге, которые в судебных
актах того времени назывались «гробокопательствами». Так, в одной кирхе оставлено было на ночь тело какого-то знатного иностранного человека. Воры пробрались в кирху, вынули тело из гроба и ограбили. Воров отыскали и казнили
смертью.
Победа над рождающим сексуальным
актом будет победой над
смертью.].
Освобождение личности от сексуального
акта есть освобождение от рода, разрыв связи рода человеческого во имя иной связи, по духу… выход из дурной бесконечности рождения и
смерти.
Чтобы ни одна сторона не могла нарушить это положение, оно утверждено было законным
актом: только
смерть невесты или жениха освобождала ту или другую сторону от обязательства.
Сексуальный
акт закрепляет плохую бесконечность, бесконечную смену рождения и
смерти.
— Да еще, уж после
акта и описи, когда пароход отчалил, на дроги стали покойников, его да арестантку-княжну, класть, — у него из бокового кармана сюртука пакет выпал с какой-то рукописью. Я его взял тогда, да так никуда не представлял. Написано по-французски. Один там из ссыльных на этом языке немного мараковал, при мне просматривал, говорит, описание жизни, и подписано Маргарита Шестова. Это, значит, она к нему перед
смертью писала.
В глубинах сексуального
акта раскрывается таинственная связь и близость рождения и
смерти.
В дни, когда она чувствовала себя сильнее, по настойчивому желанию Глафиры Петровны, она проводила в доме молодых Салтыковых и после этого чувствовала себя хуже, приписывая эту перемену утомлению. За неделю до дня ее
смерти, Глафира Петровна стала поговаривать о завещании, так как ранее, несмотря на то, что уже определила кому и что достанется после ее
смерти, боялась совершать этот
акт, все же напоминающий о конце. Ей казалось, что написание завещания равносильно приговору в скорой
смерти.
Прибывшая в монастырь полиция составила
акт, а ближайший врач, который оказался сговорчивее домашнего врача князя Баратова и констатировал
смерть от разрыва сердца, беспрепятственно выдал свидетельство. Частный пристав также имел основание признать его действия правильными.
Со
смертью императрицы были приостановлены наши военные действия. Фридрих был спасен. Борьба со слишком неравными силами становилась ему с каждым годом все труднее, а последняя кампания была уже
актом отчаяния, так как прусские боевые силы спустились до каких-нибудь 50 000 человек новонабранного, кое-как обученного немецкого войска. Катастрофа, видимо, была недалеко.
— Если девушка сказала мужчине, что она его любит, так обручилась с ним навсегда; если ж в увлечении страсти поцеловала его, она сочеталась с ним союзом, над которым нет уже власти ни отца, ни матери, нет власти земной. Только
смерть одного их них может его разорвать. Это два
акта сердечного священнодействия, ими шутить нельзя.
Опять и здесь краснота и сукровица, — которые, конечно, совсем уже упраздняют всякую необходимость рассуждать об угаре, да и самый
акт, о котором мы говорим, на угаре не настаивает. Очевидно, воронежские чиновники с самого начала не сомневались, что причиною
смерти пяти сумасшедших был не угар, а что-то иное… Но что же именно?
Акт, сохранившийся в бумагах покойного Пеликана, кончается на том, что мы могли из него выбрать и сообщить; но на нем есть еще чрезвычайно любопытная пометка, сделанная собственною рукою Евгения Венцеславовича 8-го декабря 1878 года. Из этой надписи видно, что покойному председателю медицинского совета описанное загадочное событие пяти
смертей оставалось необъяснимым до 1878 года, т. е. в течение ровно двадцати пяти лет.
Однажды, при совершении важного террористического
акта, при котором он находился в качестве запасного метальщика, он видел убитую лошадь с изорванным задом и выпавшими внутренностями; и эта грязная, отвратительная, ненужно-необходимая мелочь дала тогда ощущение в своем роде даже более неприятное, чем
смерть товарища от брошенной бомбы.