Цитаты из русской классики со словом «француз»
Тут были:
французы, англичане, испанцы, поляки, чехи (в качестве представителей непризнанного гуссизма), итальянцы и даже руссины-униаты.
Я во Франции —
француз, с немцем — немец, с древним греком — грек и тем самым наиболее русский.
Здесь же толпились англичане, немцы,
французы, американцы, итальянцы, армяне, евреи и тот специально ярмарочный люд, который трудно подвести под какую-нибудь определенную национальность.
Бывали не только
французы, но и иностранцы, немцы, русские, испанцы.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия:
французы, итальянцы, немцы, поляки — голодные, оборванные и измученные походом, в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tiré et qu’il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Я во Франции —
француз, с немцами — немец, с древним греком — грек и, тем самым, наиболее русский, тем самым я настоящий русский и наиболее служу для России, ибо выставляю главную ее мысль».
Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на
французов.
Именно не французским офицерам необходимы поединки, потому что понятие о чести, да еще преувеличенное, в крови у каждого
француза, — не немецким, — потому что от рождения все немцы порядочны и дисциплинированы, — а нам, нам, нам.
Толпа состояла из малого числа русских и большего числа Наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и
французов в разнородных мундирах.
Человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек, а не отвлеченный человек, как русский,
француз, немец или англичанин.
Покуда его не существовало, на решения дипломатов могли оказывать давление такие вопросы: а что, ежели
француз не даст нам лафитов, немец — рейнвейнов, испанец — хересов и мадер?
Отель был единственное сборное место в Маниле для путешественников, купцов, шкиперов. Беспрестанно по комнатам проходят испанцы, американцы, французские офицеры, об одном эполете, и наши.
Французы, по обыкновению, кланяются всем и каждому; англичане, по такому же обыкновению, стараются ни на кого не смотреть; наши делают и то и другое, смотря по надобности, и в этом случае они лучше всех.
Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пршебышевского и
француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям.
Они нас считали фрондерами и
французами, мы их — сентименталистами и немцами.
Тарантьев питал какое-то инстинктивное отвращение к иностранцам. В глазах его
француз, немец, англичанин были синонимы мошенника, обманщика, хитреца или разбойника. Он даже не делал различия между нациями: они были все одинаковы в его глазах.
Семейство его, говорил он, было родом из Канады; точно, в Канаде чуть ли не половину населения составляют потомки французских колонистов; его семейство из них-то и было, потому-то и фамилия у него была французского фасона, да и лицом он походил все-таки скорее на
француза, чем на англичанина или янки.
Отдаваясь движению толпы, Самгин думал о том, что
французы философствуют значительно меньше, чем англичане и немцы.
Но особенно любил Пахотин уноситься воспоминаниями в Париж, когда в четырнадцатом году русские явились великодушными победителями, перещеголявшими любезностью тогдашних
французов, уже попорченных в этом отношении революцией, и превосходившими безумным мотовством широкую щедрость англичан.
Это все выдумали доктора немцы да
французы, я бы их перевешал за это!
Вы смеетесь? Но скажите, отчего же? Отчего же англичане, например,
французы…
Ни англичанин, ни
француз, ни немец не сделают из тоски постоянного занятия и тем менее не будут хвалиться, что вот, дескать, мы страдаем"благородной"тоской.
— Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые
французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.
Почтмейстер. Право, война с турками. Это все
француз гадит.
Вы знаете, на какую ножку немец хромает, знаете, что плохо у англичан и у
французов, — и вам ваше жалкое знание в подспорье идет, лень вашу постыдную, бездействие ваше гнусное оправдывает.
Спереди совершенно немец: [Немцем называют у нас всякого, кто только из чужой земли, хоть будь он
француз, или цесарец, или швед — все немец.
Карп. Доктору
французу посылали? Итальянцу посылали? Топографу, что землю межует, посылали?
Умер муж-то — она за границу: все итальянцы да
французы пошли, баронов каких-то у себя завела; там и князя Петра Александровича подцепила.
— Ах ты,
француз,
француз!.. — говорил исправник, хлопая Петра Елисеича по плечу. — Ну-ка, расскажи, как ты с французским королем в Париже обедал?
Император
французов, Наполеон, и тот не имеет лучшего врача».
— И зачем это я русский, а не немец, не
француз какой-нибудь! — восклицал за рюмкой водки, перед своими товарищами, Ханов.
И так же, ненько, чувствует
француз и немец, когда они взглянут на жизнь, и так же радуется итальянец.
Народы завистливы, мой друг. В Берлине над венскими бумажками насмехаются, а в Париже — при виде берлинской бумажки головами покачивают. Но нужно отдать справедливость французским бумажкам: все кельнера их с удовольствием берут. А все оттого, как объяснил мой приятель, краснохолмский негоциант Блохин (см."За рубежом"), что"у
француза баланец есть, а у других прочиих он прихрамывает, а кои и совсем без баланцу живут".
В Пушкине в наш вагон врывается целая толпа немцев и
французов.
— Вот кого новообрядствующей-то церкви надо гнать, вот кого зорить да жечь! А не нас, мы — искони Русь, наша вера истинная, восточная, корневая русская вера, а это все — Запад, искаженное вольнодумство! От немцев, от
французов — какое добро? Вон они в двенадцатом-то году…
Люди древности и даже средних веков верили, точно верили, что люди не равны, что настоящие люди только персы, только греки, только римляне, только
французы; но ведь нам нельзя уже верить в это. И те люди, которые в наше время распинаются за аристократизм и за патриотизм, не верят, не могут верить в то, что они говорят.
— «А он бы пардон закричал: пардон, пардон, севуплей!» — «А мы бы ему: нет тебе севуплея,
француз ты этакой!..» — «Молодец, Вася!..
Родители сами отступились от воспитания, полагая, что все их заботы кончаются тем, чтоб, положась на рекомендацию добрых приятелей, нанять
француза Пуле, для обучения французской литературе и другим наукам; далее немца Шмита, потому что это принято — учиться, но отнюдь не выучиваться по-немецки; наконец, русского учителя Ивана Иваныча.
Пруссаки завоевали
французов и всячески издевались над ними: расстреливали мужчин, насиловали женщин, грабили дома, поля сжигали…
На лекциях они всегда сидели рядом и помогали один другому. Александров чертил для Венсана профили пушек и укреплений. Венсан же, хорошо знавший иностранные языки, вставал и отвечал за Александрова, когда немец или
француз вызывали его фамилию.
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по холмам,
И с ними в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Он попытался было жаловаться на то Дефоржу, но знания его во французском языке были слишком ограничены для столь сложного объяснения;
француз его не понял, и Антон Пафнутьич принужден был оставить свои жалобы.
Францию считали очагом безнравственности и были убеждены, что
французы питаются лягушками.
Еще же о чем ежели на ее счет вспоминают, то это еще повторение о ней различных оригинальных анекдотов о ее свиданиях с посещавшми ее губернаторами, чиновниками, а также, в двенадцатом году, с пленными
французами; но все это относится к области ее минувшего века.
Карнавалы, как я узнал тогда же, происходили в Гель-Гью и раньше благодаря
французам и итальянцам, представленным значительным числом всего круга колонии.
— Но в том и вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то, о чем он говорил, — в чем полагать высшее развитие? Англичане,
Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать один другого? Мы видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой закон!
«Один раз французский Grenadier отстал от своих и упал на дороге. Я прибежал с ружьем и хотел проколоть его, aber der Franzose warf sein Gewehr und rief pardon, [но
француз бросил свое ружье и запросил пощады (нем.).] и я пустил его!
Я жил тогда в Одессе пыльной…
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там всё Европой дышит, веет,
Всё блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
Долговязая супруга его нисколько этого не испугалась, а, напротив, сама стала поощрять мужа хорошенько проучить этого штафирку за то, что он смел оскорбить всех офицеров: она, видно, была достойною дочерью храброго ополченца, дравшегося в двенадцатом году с
французами.
Дела, само собою разумеется, и там ему не нашлось; он занимался бессистемно, занимался всем на свете, удивлял немецких специалистов многосторонностью русского ума; удивлял
французов глубокомыслием, и в то время, как немцы и
французы делали много, — он ничего, он тратил свое время, стреляя из пистолета в тире, просиживая до поздней ночи у ресторанов и отдаваясь телом, душою и кошельком какой-нибудь лоретке.
Три
француза вели все дело. Общий надзор — Оливье. К избранным гостям — Мариус, и в кухне парижская знаменитость — повар Дюге.
Ассоциации к слову «француз»
Синонимы к слову «француз»
Предложения со словом «француз»
- Это уж было, как говорят французы, embarras de richesses – избыток богатств.
- Император французов дал средства на восстановление северного крыла монастыря, повреждённого в 1798 г. в сильную бурю.
- Почему, например, мы не можем повернуть дело таким образом, чтобы в советских семьях жили молодые французы или француженки?
- (все предложения)
Сочетаемость слова «француз»
Значение слова «француз»
1. представитель народа романской этноязыковой группы, составляющего коренное население Франции; житель, уроженец или гражданин Франции, либо потомок выходцев из этой страны (Викисловарь)
Все значения слова ФРАНЦУЗ
Афоризмы русских писателей со словом «француз»
- Французы могли бы быть очень красноречивы, если бы желание произвести эффект не убивало эффекта.
- Все, чего по справедливости могу требовать от чужих людей, француз предлагает мне с ласкою, с букетом цветов. Ветреность, непостоянство, которые составляют порок его характера, соединяются в нем с любезными свойствами души, происходящими некоторым образом от самого порока. Француз непостоянен — и незлопамятен; удивление, похвала может скоро ему наскучить; ненависть также. По ветрености оставляет он доброе, избирает он вредное; зато сам первый смеется над своею ошибкою — и даже плачет, если надобно. Веселая безрассудность есть милая подруга жизни его. Чувствителен до крайности, страстно влюбляется в истину, в славу, в великие предприятия; но любовники непостоянны! Минуты жара, исступления, ненависти могут иметь страшные следствия…
- А все сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы — одной чертой обрисован ты с ног до головы. Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовётся слово британца; лёгким щеголем блеснёт и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает своё, не всякому доступное умно-худощавое слово немец, но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно