Неточные совпадения
— Но удивительнее всего, — засмеялся Коврин, — что я никак не могу вспомнить, откуда попала мне в голову эта легенда. Читал где? Слышал? Или, быть может, черный
монах снился мне? Клянусь богом, не помню. Но легенда меня занимает. Я сегодня о ней целый день
думаю.
После ужина, когда уехали гости, он пошел к себе в комнату и лег на диван: ему хотелось
думать о
монахе. Но через минуту вошла Таня.
Коврин стал читать дальше, но ничего не понял и бросил. Приятное возбуждение, то самое, с каким он давеча танцевал мазурку и слушал музыку, теперь томило его и вызывало в нем множество мыслей. Он поднялся и стал ходить по комнате,
думая о черном
монахе. Ему пришло в голову, что если этого странного, сверхъестественного
монаха видел только он один, то, значит, он болен и дошел уже до галлюцинаций. Это соображение испугало его, но ненадолго.
—
Думай, как хочешь, — сказал
монах и слабо улыбнулся. — Я существую в твоем воображении, а воображение твое есть часть природы, значит, я существую и в природе.
— Здравствуй, — сказал
монах и, помолчав немного, спросил: — О чем ты теперь
думаешь?
Неточные совпадения
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не
подумаешь, что это вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон жизни, а примешь его самого за мученика, за
монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
— Нет, за такую, за эту самую,
монахи, за эту! Вы здесь на капусте спасаетесь и
думаете, что праведники! Пескариков кушаете, в день по пескарику, и
думаете пескариками Бога купить!
Владимирский архиерей Парфений был умный, суровый и грубый старик; распорядительный и своеобычный, он равно мог быть губернатором или генералом, да еще, я
думаю, генералом он был бы больше на месте, чем
монахом; но случилось иначе, и он управлял своей епархией, как управлял бы дивизией на Кавказе.
Он велел синоду разобрать дело крестьян, а старика сослать на пожизненное заточение в Спасо-Евфимьевский монастырь; он
думал, что православные
монахи домучат его лучше каторжной работы; но он забыл, что наши
монахи не только православные, но люди, любящие деньги и водку, а раскольники водки не пьют и денег не жалеют.
«Видно, совсем хочет поступить в
монахи», —
подумал Павел.