Неточные совпадения
Нет! они гордятся сими драгоценными развалинами; они глядят на них с тем же почтением, с тою же любовию, с какою добрые дети смотрят на заросший травою
могильный памятник своих родителей; а мы…» Тут господин антикварий, вероятно бы, замолчал, не находя слов для выражения своего душевного негодования; а мы, вместо ответа, пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и, посматривая на какой-нибудь прелестный домик с цельными стеклами, построенный на самом том месте, где некогда
стояли неуклюжие терема и толстые стены с зубцами, заговорили бы в один голос: «Как это мило!..
К груди хранительной прижалась, // Молитвой ужас заглуша, // Тамары грешная душа. // Судьба грядущего решалась, // Пред нею снова он
стоял, // Но, боже! — кто б его узнал? // Каким смотрел он злобным взглядом, // Как полон был смертельным ядом // Вражды, не знающей конца, — // И веяло
могильным хладом // От неподвижного лица.
Нем и недвижим он
стоял, // Покуда крепко обвивал // Все члены, как змея, канат; // В них проникал
могильный хлад // И сердце громко билось в нем // Тоской, отчаяньем, стыдом.
Они ходили с целый час вправо и влево; опускались и поднимались, посетив притворы, в низенькие, тесные, старинной постройки приделы; проходили по сводчатым коридорам и сеням, опять попадали в светленькие или темноватые церквушки;
стояли перед иконостасами,
могильными плитами; смотрели на иконы и паникадилы, на стенную живопись, хоругви, плащаницы, опять вышли на двор, к часовне с останками Годуновых;
постояли у розовой колокольни, и Теркин, по указанию служителя, должен был прочесть вслух на тумбе памятника два стиха, долго потом раздававшиеся в нем чем-то устарелым и риторическим — стихи в память подвижников лавры:
В синеватой дали, где последний видимый холм сливался с туманом, ничто не шевелилось; сторожевые и
могильные курганы, которые там и сям высились над горизонтом и безграничною степью, глядели сурово и мертво; в их неподвижности и беззвучии чувствовались века и полное равнодушие к человеку; пройдет еще тысяча лет, умрут миллиарды людей, а они всё еще будут
стоять, как
стояли, нимало не сожалея об умерших, не интересуясь живыми, и ни одна душа не будет знать, зачем они
стоят и какую степную тайну прячут под собой.