Но какой смысл имеет то, чтобы человека, развращенного праздностью и дурным примером,
запереть в тюрьму, в условия обеспеченной и обязательной праздности, в сообщество самых развращенных людей? или перевезти зачем-то на казенный счет — каждый стоит более 500 рублей — из Тульской губернии в Иркутскую или из Курской…
Людмила. Кажется, она уехала наконец. Ждала, ждала, думала, думала… Но что же тут придумаешь! Тут нужны деньги. Видеть позор любимого человека!.. Несчастье видеть легче, чем позор! Молодой человек, полный сил, умный… и его
запирают в тюрьму вместе с промотавшимися развратниками, с злостными банкротами. Я не выдержу, слезы хлынут у меня.
О, мощно-истинный, как Ра, возлюбленный солнца, повелитель обоих Египтов! С востока на запад и с запада на восток объехал я вверенную мне тобой область; я был у богов южной страны и был у богов северной страны; всюду набирал я здоровых юношей в твое могущественное войско заранее и всех их
запер в тюрьмы и в амбары, пока они еще не успели разбежаться в горы; ибо ты ведаешь, что мирные египтяне не любят войны и страшатся твоего взора.
Неточные совпадения
Стража приводит пленника
в тесную и мрачную сводчатую
тюрьму в древнем здании Святого судилища и
запирает в нее.
—
В образованных странах, — сказал с неподражаемым самодовольством магистр, — есть
тюрьмы,
в которые
запирают безумных, оскорбляющих то, что целый народ чтит… и прекрасно делают.
— Слышал. Мой племяш знает его. Он тоже
в тюрьме, племяш — Евченко, слыхали? А моя фамилия — Гобун. Вот скоро всех молодых
в тюрьму запрут, то-то нам, старикам, раздолье будет! Жандармский мне обещает племянника-то даже
в Сибирь заслать. Зашлет, собака!
— Григорий Лукьянович, — сказал он Скуратову, догнав его у выхода и подавая ему ключи
в присутствии стражи, — ты не
запер тюрьмы. Этак делать не годится; неравно, подумают, ты заодно с Серебряным!
И вот для проповедания этого христианского учения и подтверждения его христианским примером, мы устраиваем среди этих людей мучительные
тюрьмы, гильотины, виселицы, казни, приготовления к убийству, на которые употребляем все свои силы, устраиваем для черного народа идолопоклоннические вероучения, долженствующие одурять их, устраиваем правительственную продажу одурманивающих ядов — вина, табаку, опиума; учреждаем даже проституцию; отдаем землю тем, кому она не нужна; устраиваем зрелища безумной роскоши среди нищеты; уничтожаем всякую возможность всякого подобия христианского общественного мнения; старательно разрушаем устанавливающееся христианское общественное мнение и потом этих-то самых нами самими старательно развращенных людей,
запирая их, как диких зверей,
в места, из которых они не могут выскочить и
в которых они еще более звереют, или убивая их, — этих самых нами со всех сторон развращенных людей приводим
в доказательство того, что на людей нельзя действовать иначе, как грубым насилием.