Больница, новая, недавно построенная, с большими окнами, стояла высоко на горе; она вся светилась от заходившего солнца и, казалось, горела внутри. Внизу был поселок. Липа спустилась по дороге и, не
доходя до поселка, села у маленького пруда. Какая-то женщина привела лошадь поить, и лошадь не пила.
Ермак быстро
дошел до поселка, прошел его весь взад и вперед, на ходу отдал приказание отвести полоненную казаками женщину во двор усадьбы и сдать на руки ключнице, вошел в свою избу, вынул из укладки мешок с засохшей травой, взял один из таких пучков наудачу, сунул в чистый холщовый мешочек и положил в карман. Затем сел на лавку, посидел с полчаса и пошел в строгановские хоромы.
Неточные совпадения
Китайцы в рыбной фанзе сказали правду. Только к вечеру мы
дошли до реки Санхобе. Тропа привела нас прямо к небольшому
поселку. В одной фанзе горел огонь. Сквозь тонкую бумагу в окне я услышал голос Н.А. Пальчевского и увидел его профиль. В такой поздний час он меня не ожидал. Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков находились в соседней фанзе. Узнав о нашем приходе, они тотчас прибежали. Начались обоюдные расспросы. Я рассказывал им, что случилось с нами в дороге, а они мне говорили о том, как работали на Санхобе.
Через четверть часа мы подходили к
поселку. Я никогда не уставал так, как в этот день.
Дойдя до первой фанзы, мы вошли в нее и не раздеваясь легли на кан.
Егор Никифоров, между тем, направился к
поселку и вскоре
дошел до своей избы.
Дойдя до ближайшей станицы враждебных чувашей, они многих из них перебили, еще более разогнали, захватили много драгоценной пушнины, самопалов, стрел и вернулись в
поселок с знатной, а особенно на первый раз, добычей. Часть мехов Ермак Тимофеевич, по приговору круга, подарил Строгановым, которые отдарили их угощением. Целый день пировали казаки. Поразмяты были у них и ноги, и богатырские плечи.
Вскоре, однако, он овладел собою и пошел по улице
поселка. Встречавшиеся крестьяне и крестьянки были ему совершенно незнакомы — его также не узнавал никто. Он
дошел до конца
поселка, где стояла его изба, и остановился, как вкопанный — перед ним были одни развалины.