Неточные совпадения
А через два дня после того, как она уехала, приходил статский, только уже другой статский, и приводил с собою полицию, и много ругал Марью Алексевну; но Марья Алексевна сама ни в одном слове не уступала ему и все твердила: «я никаких
ваших делов не
знаю.
— Ты напрасно думаешь, милая Жюли, что в нашей нации один тип красоты, как в
вашей. Да и у вас много блондинок. А мы, Жюли, смесь племен, от беловолосых, как финны («Да, да, финны», заметила для себя француженка), до черных, гораздо чернее итальянцев, — это татары, монголы («Да, монголы,
знаю», заметила для себя француженка), — они все дали много своей крови в нашу! У нас блондинки, которых ты ненавидишь, только один из местных типов, — самый распространенный, но не господствующий.
— Да,
ваша мать не была его сообщницею и теперь очень раздражена против него. Но я хорошо
знаю таких людей, как
ваша мать. У них никакие чувства не удержатся долго против денежных расчетов; она скоро опять примется ловить жениха, и чем это может кончиться, бог
знает; во всяком случае, вам будет очень тяжело. На первое время она оставит вас в покое; но я вам говорю, что это будет не надолго. Что вам теперь делать? Есть у вас родные в Петербурге?
Я видела ту молодую особу, о которой был вчера разговор, слышала о
вашем нынешнем визите к ним, следовательно,
знаю все, и очень рада, что это избавляет меня от тяжелой необходимости расспрашивать вас о чем — либо.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «
ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна
знать, что Анна Петровна
знает», и пошла сообщить барыне.
— Вы сами задерживаете меня. Я хотела сказать, что даже она, — понимаете ли, даже она! — умела понять и оценить мои чувства, даже она,
узнавши от матери о
вашем предложении, прислала своего отца сказать мне, что не восстанет против моей воли и не обесчестит нашей фамилии своим замаранным именем.
— Отлично, матушка; она уж
узнала и говорит: как вы осмеливаетесь? а я говорю: мы не осмеливаемся,
ваше превосходительство, и Верочка уж отказала.
— Мне жаль вас, — сказала Верочка: — я вижу искренность
вашей любви (Верочка, это еще вовсе не любовь, это смесь разной гадости с разной дрянью, — любовь не то; не всякий тот любит женщину, кому неприятно получить от нее отказ, — любовь вовсе не то, — но Верочка еще не
знает этого, и растрогана), — вы хотите, чтобы я не давала вам ответа — извольте. Но предупреждаю вас, что отсрочка ни к чему не поведет: я никогда не дам вам другого ответа, кроме того, какой дала нынче.
— Мы все говорили обо мне, — начал Лопухов: — а ведь это очень нелюбезно с моей стороны, что я все говорил о себе. Теперь я хочу быть любезным, — говорить о вас! Вера Павловна.
Знаете, я был о вас еще гораздо худшего мнения, чем вы обо мне. А теперь… ну, да это после. Но все-таки, я не умею отвечать себе на одно. Отвечайте вы мне. Скоро будет
ваша свадьба?
— Ах, боже мой! И все замечания, вместо того чтобы говорить дело. Я не
знаю, что я с вами сделала бы — я вас на колени поставлю: здесь нельзя, — велю вам стать на колени на
вашей квартире, когда вы вернетесь домой, и чтобы
ваш Кирсанов смотрел и прислал мне записку, что вы стояли на коленях, — слышите, что я с вами сделаю?
— Не слушаю и ухожу. — Вернулась. — Говорите скорее, не буду перебивать. Ах, боже мой, если б вы
знали, как вы меня обрадовали! Дайте
вашу руку. Видите, как крепко, крепко жму.
Вы, профессор N (она назвала фамилию знакомого, через которого получен был адрес) и
ваш товарищ, говоривший с ним о
вашем деле,
знаете друг друга за людей достаточно чистых, чтобы вам можно было говорить между собою о дружбе одного из вас с молодою девушкою, не компрометируя эту девушку во мнении других двух.
Но я очень, очень хорошо
знаю, из каких людей состоит
ваш кружок.
— Позвольте мне быть невежею, Марья Алексевна: я так расстроен, что надобно мне отдохнуть в приятном и уважаемом мною обществе; а такого общества я нигде не нахожу, кроме как в
вашем доме. Позвольте мне напроситься обедать у вас нынче и позвольте сделать некоторые поручения
вашей Матрене. Кажется, тут есть недалеко погреб Денкера, у него вино не бог
знает какое, но хорошее.
— Да, милая Верочка, шутки шутками, а ведь в самом деле лучше всего жить, как ты говоришь. Только откуда ты набралась таких мыслей? Я-то их
знаю, да я помню, откуда я их вычитал. А ведь до
ваших рук эти книги не доходят. В тех, которые я тебе давал, таких частностей не было. Слышать? — не от кого было. Ведь едва ли не первого меня ты встретила из порядочных людей.
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первую женщину, которая не была глупа и не была плутовка; вам простительно было смутиться, остановиться в раздумье, не
знать, как думать о ней, как обращаться с нею.
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первого благородного человека, который не был простодушным, жалким ребенком,
знал жизнь не хуже вас, судил о ней не менее верно, чем вы, умел делать дело не менее основательно, чем вы: вам простительно было ошибиться и принять его за такого же пройдоху, как вы.
— Данилыч, а ведь я ее спросила про ихнее заведенье. Вы, говорю, не рассердитесь, что я вас спрошу: вы какой веры будете? — Обыкновенно какой, русской, говорит. — А супружник
ваш? — Тоже, говорит, русской. — А секты никакой не изволите содержать? — Никакой, говорит: а вам почему так вздумалось? — Да вот почему, сударыня, барыней ли, барышней ли, не
знаю, как вас назвать: вы с муженьком-то живете ли? — засмеялась; живем, говорит.
— Но
ваш муж, — он
узнает.
— Вы
знаете, старых друзей не вспоминают иначе, как тогда, когда имеют в них надобность. У меня к вам большая просьба. Я завожу швейную мастерскую. Давайте мне заказы и рекомендуйте меня
вашим знакомым. Я сама хорошо шью, и помощницы у меня хорошие, — да вы
знаете одну из них.
— Что ж я стану им преподавать? разве латинский и греческий, или логику и реторику? — сказал, смеясь, Алексей Петрович. — Ведь моя специальность не очень интересна, по
вашему мнению и еще по мнению одного человека, про которого я
знаю, кто он.
Вот он и говорит: «А
знаете, что я по
вашему сложению вижу: что вам вредно пить; у вас от этого чуть ли грудь-то уж не расстроена.
«А не
знаете ли вы чего-нибудь поподробнее о жизни самой г-жи Бичер-Стоу, роман которой мы все
знаем по
вашим рассказам?», — говорит одна из взрослых собеседниц; нет, Кирсанов теперь не
знает, но
узнает, это ему самому любопытно, а теперь он может пока рассказать кое-что о Говарде, который был почти такой же человек, как г-жа Бичер-Стоу.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым о таком положении, в каком Кирсанов увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов был совершенно чужд всем лицам, которых касается дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять дело бегством — поздно, не
знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех, о спокойствии которых вы заботитесь
ваше бегство едва ли не опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Если бы вы были в спокойном состоянии духа, вы не только
знали бы ее наизусть, форма каждой буквы навеки врезалась бы в
вашей памяти, так долго и внимательно вы смотрели на нее.
— И я не такое чудо заботливости о других, что вспомнил за вас о
вашем аппетите: мне самому хотелось есть, я плохо пообедал; правда, съел столько, что другому было бы заглаза довольно на полтора обеда, но вы
знаете, как я ем — за двоих мужиков.
Пусть он не
знал, что это должно неизбежно возникнуть из сущности данных отношений между
вашим и его характером, он все-таки должен был на всякий случай приготовить вас к чему-нибудь подобному, просто как к делу случайности, которой нельзя желать, которой незачем ждать, но которая все-таки может представиться: ведь за будущее никак нельзя ручаться, какие случайности может привести оно.
Поэтому, если вам не угодно, чтобы я
узнал причину
вашего очень опасного положения, я не буду
узнавать.
Угодно вам на этом условии дать мне средство
узнать, действительно ли
ваше положение так безвыходно, как вам кажется?
— Другой, на моем месте, стал бы уже говорить, что чувство, от которого вы страдаете, хорошо. Я еще не скажу этого.
Ваш батюшка
знает о нем? Прошу вас помнить, что я не буду говорить с ним без
вашего разрешения.
— Нет, не странный, а только не похожий на обманщика. Я прямо сказал, как думаю. Но это лишь мое предположение. Может быть, я и ошибаюсь. Дайте мне возможность
узнать это. Назовите мне человека, к которому вы чувствуете расположение. Тогда, — но опять, только если вы позволите, — я поговорю о нем с
вашим батюшкою.
— Но мое посещение при нем могло бы вам показаться попыткою вмешательства в
ваши отношения без
вашего согласия. Вы
знаете мое правило: не делать ничего без воли человека, в пользу которого я хотел бы действовать.
Вы этого не
знали, потому я еще не имею
вашего ответа.
— Mesdames,
ваши истории очень любопытны, но я ничего хорошенько не слышала,
знаю только, что они и трогательны, и забавны, и кончаются счастливо, я люблю это. А где же старикашка?