Неточные совпадения
Проходит месяц. Вера Павловна нежится после обеда на своем широком, маленьком, мягком диванчике в комнате своей и мужа, то есть в кабинете мужа. Он присел на диванчик, а она
обняла его, прилегла
головой к его груди, но она задумывается; он целует ее, но не проходит задумчивость ее, и на глазах чуть ли не готовы навернуться слезы.
И пальцы Веры Павловны забывают шить, и шитье опустилось из опустившихся рук, и Вера Павловна немного побледнела, вспыхнула, побледнела больше, огонь коснулся ее запылавших щек, — миг, и они побелели, как снег, она с блуждающими глазами уже бежала в комнату мужа, бросилась на колени к нему, судорожно
обняла его, положила
голову к нему на плечо, чтобы поддержало оно ее
голову, чтобы скрыло оно лицо ее, задыхающимся голосом проговорила: «Милый мой, я люблю его», и зарыдала.
По всем бывшим примерам, и даже по требованию самой вежливости, Бьюмонту следовало бы
обнять ее и поцеловать уже в губы; но он не сделал этого, а только пожал ее руку, спускавшуюся с его
головы.
Она, не выпуская руки его, вошла в гостиную. Княгиня, увидав их, задышала часто и тотчас же заплакала и тотчас же засмеялась и таким энергическим шагом, какого не ждал Левин, подбежала к ним и,
обняв голову Левину, поцеловала его и обмочила его щеки слезами.
Но она сама, схватив его за руку, заставила сесть рядом с собою и, крепко
обняв голову его, спросила быстрым, тревожным шепотом:
Худенькая красивая женщина — ее раньше Ромашов не заметил — с распущенными черными волосами и с торчащими ключицами на открытой шее
обнимала голыми руками печального Лещенку за шею и, стараясь перекричать музыку и гомон, визгливо пела ему в самое ухо:
Неточные совпадения
Она
обняла его плешивеющую
голову, подвинулась к нему и с вызывающею гордостью подняла кверху глаза.
— Это правда, — говорила она, бледнея всё более и более и
обнимая его
голову. Всё-таки что-то ужасное есть в этом после всего, что было.
— Анна, за что так мучать себя и меня? — говорил он, целуя ее руки. В лице его теперь выражалась нежность, и ей казалось, что она слышала ухом звук слез в его голосе и на руке своей чувствовала их влагу. И мгновенно отчаянная ревность Анны перешла в отчаянную, страстную нежность; она
обнимала его, покрывала поцелуями его
голову, шею, руки.
Я ее крепко
обнял, и так мы оставались долго. Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуй; ее руки были холодны как лед,
голова горела. Тут между нами начался один из тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере.
Их дочки Таню
обнимают. // Младые грации Москвы // Сначала молча озирают // Татьяну с ног до
головы; // Ее находят что-то странной, // Провинциальной и жеманной, // И что-то бледной и худой, // А впрочем, очень недурной; // Потом, покорствуя природе, // Дружатся с ней, к себе ведут, // Целуют, нежно руки жмут, // Взбивают кудри ей по моде // И поверяют нараспев // Сердечны тайны, тайны дев.