Неточные совпадения
Я
говорю, не останавливаясь ни на минуту. Видя, что господин в вицмундире слушает меня внимательно и не прерывает, я уже не могу удержаться и… начинаю, неизвестно зачем, описывать наружность «моего маленького
принца», как я называю моего ребенка, рассказываю про его характер, про его привычки, словом, все то, что меня так забавляет и радует в нем.
«Быть или не быть», —
говорил когда-то Гамлет,
принц датский, один из героев Шекспира.
— Ты все та же неисправимая мечтательница и шалунья, какою была в институте, —
говорит она с милой и грустной улыбкой. — Все у тебя
принцы да рыцари… Догадываюсь: рыцарь — твой муж, а
принц — ребенок. Ведь верно?.. А вот я со дня смерти мамы так несчастна, милая Лида! Одно только искусство меня может воскресить.
Брундегильда и маленький
принц, сын рыцаря Трумвиля, плывут на большом корабле среди безбрежного океана, плывут в счастливую страну. В счастливой стране — земля из шоколада, и мармеладные деревья, и конфетные домики. А речки и озера из сиропа. Брундегильда
говорит об этом сыну. И маленький
принц с широко раскрытыми глазами ловит каждое слово… А корабль плывет. Ревут морские волны, и счастливая страна уже близко…
Тихий июньский вечер. Через час мы все отправимся в театр. Беков, самый тихий из труппы, очень напоминающий мне Васю Рудольфа, утром побывал на реке и принес целую дюжину прекрасных крупных окуней,
говоря, что наловил их сам для меня и маленького
принца. Окуней передали в распоряжение Матреши, которой поручено зажарить их на всю братию в сметане и сухарях. Я угощаю весь верх сегодня.
Все занятые в главной пьесе ушли. Остались только я и Витя Толин, играющий сегодня в водевиле.
Говорим о том, какие у нас были лица, когда появился Громов. Это все вышло так неожиданно, что бедные музыканты и певцы совсем позабыли про ужин. Смотрим друг на друга и беззвучно хохочем. Глядя на нас, смеется и маленький
принц. Появляется Матреша и с испуганным лицом шепчет...
Я остаюсь с маленьким
принцем и Матрешей и думаю о том, как сегодня пойдет для меня и Вити водевиль «Под душистою веткой сирени», где мы будем изображать гимназиста и гимназистку. Будем играть без суфлерской будки, или с «похороненной суфлерской будкой», как это принято
говорить на театральном языке.
Нечего и
говорить, что мы, я и Матреша, не сомкнули глаз ни на минуту в эту ночь. Маленький
принц горел как в огне. Его била жестокая лихорадка, несмотря на то, что мы закутали его так, точно на дворе был двадцатиградусный мороз. Его зубенки стучали, глаза горели горячечным блеском, а крошечное личико было багровое от жару.
Неточные совпадения
― Ну, ну, так что ты хотел сказать мне про
принца? Я прогнала, прогнала беса, ― прибавила она. Бесом называлась между ними ревность. ― Да, так что ты начал
говорить о
принце? Почему тебе так тяжело было?
― Он был и вернулся и опять поехал куда-то. Но это ничего. Не
говори про это. Где ты был? Всё с
принцем?
— И не дал мне табаку. «Тебе, —
говорит, — исполнится совершеннолетний год, а тогда, —
говорит, — специальный красный корабль… За тобой. Так как твоя участь выйти за
принца. И тому, —
говорит, — волшебнику верь». Но я
говорю: «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал.
— Я была очень счастлива, — сказала Беловодова, и улыбка и взгляд
говорили, что она с удовольствием глядит в прошлое. — Да, cousin, когда я в первый раз приехала на бал в Тюльери и вошла в круг, где был король, королева и
принцы…
Он какой-то артист: все рисует, пишет, фантазирует на фортепиано (и очень мило), бредит искусством, но, кажется, как и мы, грешные, ничего не делает и чуть ли не всю жизнь проводит в том, что «поклоняется красоте», как он
говорит: просто влюбчив по-нашему, как, помнишь, Дашенька Семечкина, которая была однажды заочно влюблена в испанского
принца, увидевши портрет его в немецком календаре, и не пропускала никого, даже настройщика Киша.