Все это вместе взятое, с одной стороны, делало Истомина уже в то время лицом довольно интересным, а с другой — снабжало его
кучею врагов и завистников, которых всегда так легко приобретает себе всякое дарование не только в среде собратий по профессии, но и вообще у всего мещанствующего разума, живо чувствующего бессилие своей практической лошади перед огневым конем таланта.
Он очень нуждался, как говорили, будто бы по причине его какой-то отменной честности, за которую он, по его собственным рассказам, имел «
кучу врагов около государя».
Неточные совпадения
Был я не по годам силен и в бою ловок, — это признавали сами же
враги, всегда нападавшие на меня
кучей. Но все-таки улица всегда била меня, и домой я приходил обыкновенно с расквашенным носом, рассеченными губами и синяками на лице, оборванный, в пыли.
Изведал
враг в тот день немало, // Что значит русский бой удалый, // Наш рукопашный бой!.. // Земля тряслась — как наши груди; // Смешались в
кучу кони, люди, // И залпы тысячи орудий // Слились в протяжный вой…
Произошло что-то невообразимое. Верхние навалились на нижних, нижние рухнули на пол и делали судорожные движения руками и ногами, чтобы выбраться из этой кутерьмы. Те, кому это удавалось, в свою очередь, карабкались на самый верх «мала-кучи». Некоторые хохотали, другие задыхались под тяжестью давивших их тел, ругались, как ломовые извозчики, плакали и в остервенении кусали и царапали первое, что им попадалось, — все равно, будь это рука или нога, живот или лицо неизвестного
врага.
Едва первый луч солнца блеснул в вершинах дубровных, как
враги стремительно бросились к столице; сошлись войска, и солнце осветило страшную битву, где кровь иноплеменных мешалась с кровью христианской и трупы валялись
кучами. Ожесточенный
враг наступал сильно, но Десница Вышнего покрыла щитом своим и столицу, и войска, ополчила руки воинов на
врага строптивого и укрепила мышцы их:
враг не коснулся места освященного и, подобно Мамаю, со стыдом и злобою бессильною, отступил от столицы.