— Господи! — со слезами в голосе восклицает она, прижав ко лбу пальцы, сложенные щепотью. — Господи, ничего я не прошу, ничего мне не надо, — дай только отдохнуть, успокой меня, Господи,
силой твоею!
— Полагаешься? Ну так не полагайся. Не
сила твоя тебя спасла, а вот это, вот это спасло тебя, — произнес протопоп, дергая дьякона за рукав его рясы.
Неправда! Врешь! // Повиновение есть то, что если // Я прикажу тебе плясать качучу, // То должен ты ее плясать, пока… // Пока я не скажу: довольно! Если ж // Не хватит
сил твоих и ты умрешь, // Ты должен умереть, а все плясать! // Вот что повиновенье. Понимаешь?
— Ребёночка хочу… Как беременна-то буду, выгонят меня! Нужно мне младенца; если первый помер — другого хочу родить, и уж не позволю отнять его, ограбить душу мою! Милости и помощи прошу я, добрый человек, помоги
силой твоей, вороти мне отнятое у меня… Поверь, Христа ради, — мать я, а не блудница, не греха хочу, а сына; не забавы — рождения!
Неточные совпадения
— Я боюсь, что она сама не понимает своего положения. Она не судья, — оправляясь говорил Степан Аркадьич. — Она подавлена, именно подавлена
твоим великодушием. Если она прочтет это письмо, она не в
силах будет ничего сказать, она только ниже опустит голову.
— Он? — нет. Но надо иметь ту простоту, ясность, доброту, как
твой отец, а у меня есть ли это? Я не делаю и мучаюсь. Всё это ты наделала. Когда тебя не было и не было еще этого, — сказал он со взглядом на ее живот, который она поняла, — я все свои
силы клал на дело; а теперь не могу, и мне совестно; я делаю именно как заданный урок, я притворяюсь…
На это Плюшкин что-то пробормотал сквозь губы, ибо зубов не было, что именно, неизвестно, но, вероятно, смысл был таков: «А побрал бы тебя черт с
твоим почтением!» Но так как гостеприимство у нас в таком ходу, что и скряга не в
силах преступить его законов, то он прибавил тут же несколько внятнее: «Прошу покорнейше садиться!»
Если же выйдет уже так и ничем — ни
силой, ни молитвой, ни мужеством — нельзя будет отклонить горькой судьбы, то мы умрем вместе; и прежде я умру, умру перед тобой, у
твоих прекрасных коленей, и разве уже мертвого меня разлучат с тобою.
— Я ненавижу поповское православие, мой ум направлен на слияние всех наших общин — и сродных им — в одну. Я — христианство не люблю, — вот что! Если б люди
твоей… касты, что ли, могли понять, что такое христианство, понять его воздействие на
силу воли…