Неточные совпадения
Между старыми яблонями и разросшимися кустами крыжовника пестрели круглые бледно-зеленые кочаны капусты;
хмель винтами обвивал высокие тычинки; тесно торчали на грядах бурые прутья, перепутанные засохшим горохом; большие плоские тыквы словно валялись на земле; огурцы желтели из-под запыленных угловатых листьев; вдоль плетня качалась высокая крапива; в двух или трех местах кучами росли: татарская жимолость, бузина, шиповник — остатки прежних «клумб».
Казалось, в нем созревало какое-то решение, которое его самого смущало, но к которому он постепенно привыкал; одна и та же мысль неотступно и безостановочно надвигалась все ближе и ближе, один и тот же образ рисовался все яснее и яснее впереди, а в сердце,
под раскаляющим напором тяжелого
хмеля, раздражение злобы уже сменялось чувством зверства, и зловещая усмешка появлялась на губах…
Чертопханов зажал себе уши обеими руками и побежал. Колени подгибались
под ним. И
хмель, и злоба, и тупая самоуверенность — все вылетело разом. Осталось одно чувство стыда и безобразия — да сознание, сознание несомненное, что на этот раз он и с собой покончил.
Неточные совпадения
— Страсть — это постоянный
хмель, без грубой тяжести опьянения, — продолжал он, — это вечные цветы
под ногами.
Стали гости расходиться, но мало побрело восвояси: много осталось ночевать у есаула на широком дворе; а еще больше козачества заснуло само, непрошеное,
под лавками, на полу, возле коня, близ хлева; где пошатнулась с
хмеля козацкая голова, там и лежит и храпит на весь Киев.
Поданная водка быстро оживила всю компанию, а Селезнев
захмелел быстрее всех. В общей зале давно уже была «поставлена машина», и
под звуки этой трактирной музыки старик блаженно улыбался, причмокивал, в такт раскачивал ногой и повторял:
Кругом ложи в расщелинах стен среди дикого винограда и
хмеля, перед ними столики
под шелковыми, выписанными из Китая, зонтиками…
Мороз пробежал по всем суставчикам приемыша, и
хмель, начинавший уже шуметь в голове его, мгновенно пропал. Он круто повернул к двери и шмыгнул на улицу. Захар, больше владевший собою, подошел к Герасиму, успевшему уже сменить батрака за прилавком, потом прошелся раза два по кабаку, как бы ни в чем не бывало, и, подобрав штофы
под мышки, тихо отворил дверь кабака. Очутившись на крыльце, он пустился со всех ног догонять товарища.