Татьяна Борисовна
целовала племянника в лоб и распутывала узелок: свиток раскрывался и представлял любопытному взору зрителя круглый, бойко оттушеванный храм с колоннами и алтарем посередине; на алтаре пылало сердце и лежал венок, а вверху, на извилистой бандероле, четкими буквами стояло: «Тетушке и благодетельнице Татьяне Борисовне Богдановой от почтительного и любящего племянника, в знак глубочайшей привязанности».
— Христос воскресе, Егорушка! Свет ты мой ненаглядный! — с плачем и рыданьями обнимая и
целуя племянника, голосила Варвара Петровна. — Насилу-то дождались мы тебя! Со дня на день ожидали.
Неточные совпадения
В течение первых трех лет разлуки Андрюша писал довольно часто, прилагал иногда к письмам рисунки. Г-н Беневоленский изредка прибавлял также несколько слов от себя, большей частью одобрительных; потом письма реже стали, реже, наконец совсем прекратились.
Целый год безмолвствовал
племянник; Татьяна Борисовна начинала уже беспокоиться, как вдруг получила записочку следующего содержания:
— Да, и кормит ею
целый выводок сирот-племянников. И еще находит для каждого веселое слово и шутку…
Естественно, она отуманила меня, я
целый день толковал брату и приехавшему
племяннику Малиновскому о нашем покойном друге — эта беседа успокоивала несколько.
— Прощай! — проговорил Еспер Иваныч и поспешил
племянника поскорее
поцеловать. Он боялся, кажется, расплакаться и, чтобы скрыть это, усилился даже прибавить с усмешкою: — Не плачь, не плачь, скоро воротимся!
— Тебе решительно улыбается фортуна, — говорил Петр Иваныч
племяннику. — Я сначала
целый год без жалованья служил, а ты вдруг поступил на старший оклад; ведь это семьсот пятьдесят рублей, а с наградой тысяча будет. Прекрасно на первый случай! Начальник отделения хвалит тебя; только говорит, что ты рассеян: то запятых не поставишь, то забудешь написать содержание бумаги. Пожалуйста, отвыкни: главное дело — обращай внимание на то, что у тебя перед глазами, а не заносись вон куда.