Неточные совпадения
Вечером тоже он ложился
с ногами на диван в гостиной, спал, облокотившись на руку, или врал
с серьезнейшим лицом страшную бессмыслицу, иногда и не совсем приличную, от которой Мими злилась и краснела пятнами, а мы помирали со смеху; но никогда ни
с кем из нашего семейства, кроме
с папа и изредка со мною, он не удостаивал
говорить серьезно.
Любочка рассказывала мне, что, когда еще нас не было в деревне, они каждый день виделись
с Епифановыми, и было чрезвычайно весело.
Папа,
с своим умением устраивать все как-то оригинально, шутливо и вместе
с тем просто и изящно, затеивал то охоты, то рыбные ловли, то какие-то фейерверки, на которых присутствовали Епифановы. И было бы еще веселее, ежели бы не этот несносный Петр Васильевич, который дулся, заикался и все расстраивал,
говорила Любочка.
Частые переходы от задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я уже
говорил, повторение любимых слов и оборотов речи
папа, продолжение
с другими начатых
с папа разговоров — все это, если б действующим лицом был не мой отец и я бы был постарше, объяснило бы мне отношения
папа и Авдотьи Васильевны, но я ничего не подозревал в то время, даже и тогда, когда при мне
папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился им и до конца августа перестал ездить к Епифановым.
Несмотря на то, что
папа хотел приехать
с женою в Москву только после нового года, он приехал в октябре, осенью, в то время, когда была еще отличная езда
с собаками.
Папа говорил, что он изменил свое намерение, потому что дело его в сенате должно было слушаться; но Мими рассказывала, что Авдотья Васильевна в деревне так скучала, так часто
говорила про Москву и так притворялась нездоровою, что
папа решился исполнить ее желание.
— Дедушка! Милый, добрый, хороший дедушка! — шептала я, задыхаясь от волнения. —
Поговори с папой, оправдай меня! Мне тяжело все это! Мне тяжело, когда мне не верят.
Неточные совпадения
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду
с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера
говорили с мама и
с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя
с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно.
С папа нельзя
говорить об этом… Но если бы ты и он…
— Позвольте вам доложить, Петр Александрыч, что как вам будет угодно, а в Совет к сроку заплатить нельзя. Вы изволите
говорить, — продолжал он
с расстановкой, — что должны получиться деньги
с залогов,
с мельницы и
с сена… (Высчитывая эти статьи, он кинул их на кости.) Так я боюсь, как бы нам не ошибиться в расчетах, — прибавил он, помолчав немного и глубокомысленно взглянув на
папа.
— Что же он
говорит? — спросил
папа, делая головою знак, что не хочет
говорить с мельником.
Папа сидел со мной рядом и ничего не
говорил; я же захлебывался от слез, и что-то так давило мне в горле, что я боялся задохнуться… Выехав на большую дорогу, мы увидали белый платок, которым кто-то махал
с балкона. Я стал махать своим, и это движение немного успокоило меня. Я продолжал плакать, и мысль, что слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду.
Несмотря на увещания
папа и Володи, который
с удивительным молодечеством
говорил, что это ничего и что он очень любит, когда лошадь несет, бедняжка maman продолжала твердить, что она все гулянье будет мучиться.