Неточные совпадения
17) Таковы соблазны, привлекающие людей к грехам. Суеверия же, оправдывающие грехи и соблазны,
суть: суеверие
государства, суеверие церкви и суеверие науки.
Что, если бы он, как другие, сказал: никто не может вернее Моисея объяснить закон бога, он бы
был ничто, и дух божий покинул бы его душу. Но он общался не с людьми, а с богом, слушался его голоса, а не своего страха перед людьми. Он не побоялся ни церкви, ни
государства и не смутился, хотя Пилат и Ирод подружились только затем, чтобы распять его.
Всякий человек, прежде чем
быть австрийцем, сербом, турком, китайцем, — человек, то
есть разумное, любящее существо, призвание которого никак не в том, чтобы соблюдать или разрушать сербское, турецкое, китайское, русское
государство, а только в одном: в исполнении своего человеческого назначения в тот короткий срок, который предназначено ему прожить в этом мире. А назначение это одно и очень определенное: любить всех людей.
В
государстве говорят о свободе. А между тем всё устройство его основано на насилии, которое всё противно самой какой бы то ни
было свободе.
А корень всех вопросов в том, чтò люди считают пустой болтовней, потому что все эти вопросы, от вопроса борьбы капитала и труда до вопроса народностей и отношений церкви и
государства, всё это вопросы о том,
есть ли случаи, когда человек может и должен делать зло ближнему, или случаев таких нет и не может
быть для разумного человека.
Когда посмотришь внимательно на то, чем заняты люди, то нельзя не удивиться на то, как много тратится жизней для продолжения на земле царства зла и как поддерживает это зло больше всего то, что
есть отдельные
государства и правительства.
Мы пользуемся благами культуры и цивилизации, но не благами нравственности. При настоящем состоянии людей можно сказать, что счастье
государств растет вместе с несчастьями людей. Так что невольно задаешь себе вопрос, не счастливее ли мы
были бы в первобытном состоянии, когда у нас не
было этой культуры и цивилизации, чем в нашем настоящем состоянии?
Люди могут
быть лишены свободы и при отсутствии
государства.
Но при принадлежности людей к
государству не может
быть свободы.
Если же нет, то как же рисковать теми страшными бедствиями, которые неизбежно должны возникнуть, если бы
государство было уничтожено».
Людям кажется, что требуют от них всего этого не люди, а какое-то особое существо, которое они называют начальством, правительством,
государством. А стоит только спросить себя: кто такое это начальство, правительство,
государство, чтобы понять, что это просто люди, такие же, как и все, и что приводить в исполнение все их предписания
будет не кто иной, а только тот самый разряд людей, над которыми и производятся эти насилия.
Но дело в том, что в каждом
государстве существуют еще миллионы дармоедов, которым нужна война и которые без войны не могли бы продолжать
быть дармоедами.
Если
государства и
были когда-то на что-то нужны, то время это уже давно прошло, и
государства, особенно теперешние, только вредны. Теперешние
государства со своими войсками напоминают того часового, которого, как рассказывают, еще долго продолжали ставить на место, где когда-то
была скамейка, на которой когда-то имела привычку садиться во время гулянья уже давно умершая императрица.
Государство издает столько законов, сколько отношений между людьми, которые должны
быть определены.
И среди американских индейцев
было гораздо меньше преступлений, чем среди наших
государств с властями, тюрьмами и судьями.
Цель
государства в том, чтобы установить порядок, такой же, какой бы
был среди людей, если бы все люди
были руководимы справедливостью.
Но если бы
государство и достигло своей цели, то все-таки
была бы не только разница, но полная противоположность между внешней справедливостью, достигнутой
государством, и тем состоянием, в котором
были бы люди, руководимые желанием справедливости.
Говорят, что
государство всегда
было и что поэтому нельзя жить без
государства. Во-первых,
государство не всегда
было, а если и
было и
есть теперь, то это не показывает того, что оно всегда должно
быть.
И вдруг приходят люди и говорят: пойдем с нами обирать, казнить, убивать, воевать, тебе
будет от этого лучше, а если не тебе, то
государству.
Вот что должны
были бы сказать все люди, если бы они не
были так одурены лжеучением
государства.
При таких условиях христианин не примет никакой должности, никогда не захочет
быть ни избирателем, ни избираемым и никогда не присоединится ни к церкви, ни к
государству, пока они
будут поддерживать такие верования, пока и церковь и
государство не перестанут распинать Христа.
Я представил себе, что вместо тех народных ненавистей, которые под видом любви к отечеству внушаются нам, вместо тех восхвалений убийства — войн, которые с детства представляются нам как самые доблестные поступки, я представил себе, что нам внушается ужас и презрение ко всем тем деятельностям — государственным, дипломатическим, военным, которые служат разделению людей, что нам внушается то, что признание каких бы то ни
было государств, особенных законов, границ, земель, есть признак самого дикого невежества, что воевать, т. е. убивать чужих, незнакомых людей без всякого повода есть самое ужасное злодейство, до которого может дойти только заблудший и развращенный человек, упавший до степени животного.
Неточные совпадения
Правдин. Госпожа бесчеловечная, которой злонравие в благоучрежденном
государстве терпимо
быть не может. (Простакову.) Подите.
Стародум. Оно и должно
быть залогом благосостояния
государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в
государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны
быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью,
были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Если я позабочусь о сохраненье, сбереженье и улучшенье участи вверенных мне людей и представлю
государству триста исправнейших, трезвых, работящих подданных — чем моя служба
будет хуже службы какого-нибудь начальника отделения Леницына?
Чичиков начал как-то очень отдаленно, коснулся вообще всего русского
государства и отозвался с большою похвалою об его пространстве, сказал, что даже самая древняя римская монархия не
была так велика, и иностранцы справедливо удивляются…