Неточные совпадения
А знать это и необходимо и легко: смысл жизни в одном — в том, чтобы всё больше и больше
освобождать душу
от тела и соединять ее с другими существами и началом всего — богом.
Если человек не признает своих грехов, то он, как плотно закупоренная посуда, не может принять в себя того, что
освобождает от грехов. Смириться, покаяться — это значит открыть посуду, сделать себя способным к освобождению
от грехов.
Нельзя заставить себя любить. Но то, что ты не любишь, не значит то, что в тебе нет любви, а только то, что в тебе есть что-то такое, что мешает любви. Как ни переворачивай и сколько ни тряси бутылку, если в ней засела пробка, ничего не выльется, пока не вынешь пробку. То же и с любовью. Душа твоя полна любовью, но любовь эта не может проявиться, потому что грехи твои не дают ей хода.
Освободи душу
от того, что засоряет ее, и ты полюбишь всех и даже того, кого называл врагом и ненавидел.
Если бы не жадность, ни одна птица не попала бы в сети, и птицелов не поймал бы ни одной птицы. На ту же приманку ловят и людей. Брюхо — это цепь на руки и кандалы на ноги. Раб брюха всегда раб. Хочешь быть свободен, прежде всего
освобождай себя
от брюха. Борись с ним. Ешь для того, чтобы утолить голод, а не для того, чтобы получить удовольствие.
Всё то же: не попускать себя на падение, зная, что такое попущение не
освободит от соблазна, а только усилит его, и всё так же стремиться к большему и большему целомудрию.
Очень ошибаются те люди, которые думают, что совершенный над ними обряд бракосочетания
освобождает их
от необходимости воздержания в половом общении для достижения и в брачном союзе всё большего и большего целомудрия.
Европеец восхваляет перед китайцем преимущество машинного производства: «Оно
освобождает человека
от труда», — говорит европеец. «Освобождение
от труда было бы великим бедствием, — отвечает китаец. — Без труда не может быть счастья».
Люди, освободившие себя
от ручного труда, бывают умны, но редко бывают разумны. Если так много пустяков и глупостей пишется, печатается и преподается в наших учебных заведениях, если все наши писания, музыка, картины так утонченны и малопонятны для всех, то происходит это
от того, что все те, кто занимается этими делами,
освободили себя
от ручного труда и живут расслабленной, праздной жизнью.
Если бы был поставлен вопрос, как сделать так, чтобы человек совершенно
освободил себя
от нравственной ответственности и делал бы самые дурные дела, не чувствуя себя виноватым, то нельзя придумать для этого более действительного средства, как суеверие о том, что насилие может содействовать благу людей.
Суеверие науки состоит в вере в то, что единое, истинное и необходимое для жизни всех людей знание заключается только в тех, случайно собранных из всей безграничной области знания, знаниях, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа людей, — тех людей, которые
освободили себя
от необходимого для жизни труда и потому живут безнравственной и неразумной жизнью.
Жизнь всех людей нашего времени такова, что девятьсот девяносто девять тысячных всего народа постоянно заняты физическим трудом и не имеют ни времени, ни возможности заниматься науками и искусствами. Одна же тысячная этого народа, живущая,
освободивши себя
от физического труда, составила соответствующие своим требованиям науку и искусство. Спрашивается: каковы по своему качеству должны быть наука и искусство, возникшие при таких условиях?
Самоотречение
освобождает людей
от грехов, смирение —
от соблазнов, правдивость —
от суеверий. Но для того, чтобы человек мог отрекаться
от похотей тела, смиряться перед соблазнами гордости и проверять разумом запутывающие его суеверия, он должен делать усилия. Только усилиями сознания может человек избавиться
от грехов, соблазнов и суеверий, лишающих его блага.
Жизнь наша бывает лучше или хуже только оттого, что мы сознаем себя или телесным, или духовным существом. Если мы сознаем себя телесным существом, мы ослабляем нашу истинную жизнь, усиливаем, разжигаем страсти, жадность, борьбу, ненависть, страх смерти. Если же мы сознаем себя духовным существом, мы возбуждаем, возвышаем жизнь,
освобождаем ее
от страстей,
от борьбы,
от ненависти,
освобождаем любовь. Перенесение же сознания из телесного существа в духовное совершается усилием мысли.
Суеверия мешают доброй жизни.
Освобождает от суеверий только правдивость — не только перед людьми, но и перед самим собой.
Тело — это стены, ограничивающие дух и мешающие ему быть свободным. Дух не переставая старается раздвинуть эти стены, и вся жизнь разумного человека состоит в раздвижении этих стен, в освобождении духа
от плена тела. Смерть совсем
освобождает. И потому смерть не только не страшна, но радостна для человека, живущего истинной жизнью.
Неточные совпадения
Сверх того, начальство, по-видимому, убедилось, что войны за просвещение, обратившиеся потом в войны против просвещения, уже настолько изнурили Глупов, что почувствовалась потребность на некоторое время его вообще
от войн
освободить.
Как ни запуганы были умы, но потребность
освободить душу
от обязанности вникать в таинственный смысл выражения"курицын сын"была настолько сильна, что изменила и самый взгляд на значение Угрюм-Бурчеева.
Княгиня шла впереди нас с мужем Веры и ничего не видала: но нас могли видеть гуляющие больные, самые любопытные сплетники из всех любопытных, и я быстро
освободил свою руку
от ее страстного пожатия.
Она стала для него чем-то вроде ящика письменного стола, — ящика, в который прячут интимные вещи; стала ямой, куда он выбрасывал сор своей души. Ему казалось, что, высыпая на эту женщину слова, которыми он с детства оброс, как плесенью, он постепенно освобождается
от их липкой тяжести,
освобождает в себе волевого, действенного человека. Беседы с Никоновой награждали его чувством почти физического облегчения, и он все чаще вспоминал Дьякона:
Засовывая палец за воротник рубахи, он крутил шеей,
освобождая кадык, дергал галстук с крупной в нем жемчужиной, выставлял вперед то одну, то другую ногу, — он хотел говорить и хотел, чтоб его слушали. Но и все тоже хотели говорить, особенно коренастый старичок, искусно зачесавший
от правого уха к левому через голый череп несколько десятков волос.