Неточные совпадения
26) Ко всем соблазнам приводит человека ложное представление о превосходстве одних людей над
другими, и потому для борьбы с соблазнами человеку нужны усилия воздержания от возвышающих себя над
другими людьми поступков, слов и
мыслей, т. е. усилия смирения.
Только
мыслью о том, что он лучше
других людей, может такой человек оправдывать сам перед собою свое богатство среди бедных.
Люди привыкли в
мыслях своих делить людей на знатных и незнатных, благородных и подлых, образованных и необразованных, и так привыкли к такому делению людей, что в самом деле думают, что одни люди могут быть лучше
других людей, что одних можно больше уважать, чем
других, только потому, что одни люди причислены людьми же к одному разряду, а
другие к
другому.
Жестокости всех революций — только следствие жестокостей правителей. Революционеры понятливые ученики. Никогда свежим людям не могла бы прийти дикая
мысль о том, что одни люди могут и имеют право силою устраивать жизнь
других людей, если бы все властвующие люди, все правители не обучали бы этому народы.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания
другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти
других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий
мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого не нужно усилия.
Нам мало нашей истинной внутренней жизни — мы хотим жить еще
другой, воображаемою жизнью в
мыслях людей, и мы заставляем себя казаться для этого не тем, чтò мы на самом деле.
То же делай и тогда, когда придут недобрые
мысли: думаешь худое о ближнем, — всё равно, стоит или не стоит таких суждений этот ближний, — остановись и старайся думать о
другом.
Судьба человека такая или
другая бывает только оттого, как он в
мыслях своих понимает свою жизнь.
Переходы нашей жизни из одного состояния в
другое определяются не совершаемыми по нашей воле заметными нам поступками: браком, переменою места жительства или деятельности и т. п., но
мыслями, которые приходят во время прогулки, среди ночи, за едою, в особенности теми
мыслями, которые, охватывая всё наше прошедшее, говорят нам: «Ты поступил так, но лучше было бы поступить иначе». И все наши дальнейшие поступки, как рабы, служат этим
мыслям, исполняют их волю.
Мне пришла
мысль, потом я забыл ее. Ну, ничего, это только
мысль. Если бы это были деньги, я бы перерыл всё, пока не нашел бы. Но тут что? только
мысль. Но ведь от семени огромное дерево. Ведь от
мысли та или
другая деятельность и одного человека и миллионов людей, а мы думаем, что
мысль — ничто.
Главной помощью в борьбе этой служит человеку то, что он может соединяться с разумной деятельностью всех живших до него мудрецов и святых людей мира. Такое общение с
мыслью прежде живших святых и мудрых людей есть молитва, то есть повторение тех слов, которыми люди эти выражали свое отношение к своей душе, к
другим людям и к миру и началу его.
Уныние есть такое состояние души, при котором человек не видит смысла ни в своей, ни во всей жизни мира. Избавление от него есть только одно: вызвать в себе лучшие
мысли свои или
других людей, которые были тобою сознаны и которые объясняли тебе смысл твоей жизни. Вызывание таких
мыслей совершается повторением тех высших истин, которые знаешь и можешь высказать сам себе — молитвой.
Деятельность
мысли дорога не только тем, что она исправляет нашу жизнь, но еще и тем, что она помогает в жизни и
другим людям. От этого особенно важны усилия
мысли.
Человек отличается от животных только тем, что у него есть способность
мысли. Одни люди увеличивают в себе эту способность,
другие не заботятся об этом. Такие люди точно как будто хотят отказаться от того, что отличает их от скота.
Стоит вспомнить о себе в середине речи — и теряешь нить своей
мысли. Только когда мы совершенно забываемся, выходим из себя, только тогда мы плодотворно общаемся с
другими и можем служить им и благотворно влиять на них.
Истинное смирение трудно. Сердце наше возмущается при одной
мысли о презрении, об унижении; мы стараемся скрыть всё, что может унизить нас в глазах
других, мы стараемся скрыть это от самих себя; если мы дурны, мы не хотим видеть себя такими, каковы мы на самом деле. Но как ни трудно истинное смирение, оно возможно. Будем стараться избавиться от всего того, что мешает нам.
Остерегайтесь
мысли, что вы лучше
других и что у вас есть такие добродетели, каких нет у
других. Какие бы ни были ваши добродетели, они ничего не стоят, если вы думаете, что вы лучше
других людей.
Для некоторых людей, которых большая часть человечества признает своими вождями, реформаторами и просветителями, отголосок этот огромен и раздается с особенной силой: но нет человека,
мысли которого не производили бы на
других такого же, хотя и во много раз меньшего, действия.
Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ
мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный
друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают,
друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне,
друг мой, где государь
мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
В одной письме развивает
мысль, что градоначальники вообще имеют право на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что они градоначальники; в
другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать на свое поведение особенное внимание, так как в загробной жизни они против всякого
другого подвергаются истязаниям вдвое и втрое.
На первый раз разговор не имел
других последствий, но
мысль о поросячьих духах глубоко запала в душу предводителя.
Но он не сделал ни того, ни
другого, а продолжал жить,
мыслить и чувствовать и даже в это самое время женился и испытал много радостей и был счастлив, когда не думал о значении своей жизни.