Неточные совпадения
У меня был дядька Иван Андреич. Он выучил меня стрелять, когда мне было еще 13 лет. Он достал маленькое ружьецо и давал мне из него стрелять, когда мы ходили гулять. И я убил раз галку и другой раз сороку. Но
отец не знал, что я умею стрелять. Один раз, это было осенью,
в маменькины именины, и мы ожидали дядюшку
к обеду, и я сидел на окне и смотрел
в ту сторону, откуда ему надо было приехать, а
отец ходил по
комнате. Я увидел из-за рощи четверню серых и коляску и закричал: «Едет! едет!..»
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно-победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел
в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
Неточные совпадения
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни
в зиму, ни
в лето,
отец, больной человек,
в длинном сюртуке на мерлушках и
в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по
комнате, и плевавший
в стоявшую
в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером
в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель
в сердце»; вечный шарк и шлепанье по
комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся
в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал
к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Дня три спустя Базаров вошел
к отцу в комнату и спросил, нет ли у него адского камня?
Мальчики ушли. Лидия осталась, отшвырнула веревки и подняла голову, прислушиваясь
к чему-то. Незадолго пред этим сад был обильно вспрыснут дождем, на освеженной листве весело сверкали
в лучах заката разноцветные капли. Лидия заплакала, стирая пальцем со щек слезинки, губы у нее дрожали, и все лицо болезненно морщилось. Клим видел это, сидя на подоконнике
в своей
комнате. Он испуганно вздрогнул, когда над головою его раздался свирепый крик
отца Бориса:
Отец, заложив руки назад, ходит по
комнате взад и вперед,
в совершенном удовольствии, или присядет
в кресло и, посидев немного, начнет опять ходить, внимательно прислушиваясь
к звуку собственных шагов. Потом понюхает табаку, высморкается и опять понюхает.
Теперь, войдя
в эту
комнату, освещенную двумя лампами с рефлекторами — одним у портрета его
отца, а другим у портрета матери, он вспомнил свои последние отношения
к матери, и эти отношения показались ему ненатуральными и противными.