Неточные совпадения
Но кроме тех людей, которые понимали и понимают определения жизни, открытые людям великими просветителями человечества, и живут ими, всегда было и есть огромное большинство людей, которые в известный период жизни, а иногда во всю свою жизнь, жили и живут одной
животной жизнью, не только не понимая тех определений, которые служат разрешением противоречия
человеческой жизни, но не видя даже и того противоречия ее, которое они разрешают.
Ложная наука, взявшая за исходную точку отсталое представление о жизни, при котором не видно то противоречие жизни
человеческой, которое составляет главное ее свойство, — эта мнимая наука в своих последних выводах приходит к тому, чего требует грубое большинство человечества, — к признанию возможности блага одной личной жизни, к признанию для человека благом одного
животного существования.
Человек жил как
животное во время ребячества и ничего не знал о жизни. Если бы человек прожил десять месяцев, он бы ничего не знал ни о своей, ни о какой бы то ни было жизни; так же мало знал бы о жизни, как и тогда, когда бы он умер в утробе матери. И не только младенец, но и неразумный взрослый, и совершенный идиот не могут знать про то, что они живут и живут другие существа. И потому они и не имеют
человеческой жизни.
Только ложное учение о
человеческой жизни, как о существовании
животного от рождения до смерти, в котором воспитываются и поддерживаются люди, производит то мучительное состояние раздвоения, в которое вступают люди при обнаружении в них их разумного сознания.
Обычное заблуждение о жизни состоит в том, что подчинение нашего
животного тела своему закону, совершаемое не нами, но только видимое нами, принимается за жизнь
человеческую, тогда как этот закон нашего
животного тела, с которым связано наше разумное сознание, исполняется в нашем
животном теле так же бессознательно для нас, как он исполняется в дереве, в кристалле, в небесном теле.
Ложное познание, не имея в виду этого главного предмета знания, направляет свои силы на изучение
животного существования прошедших и современных людей и на изучение условий существования человека вообще, как
животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни
человеческой.
Точно так же и человек, как бы он хорошо ни знал закон, управляющий его
животною личностью, и те законы, которые управляют веществом, эти законы не дадут ему ни малейшего указания на то, как ему поступить с тем куском хлеба, который у него в руках: отдать ли его жене, чужому, собаке, или самому съесть его, — защищать этот кусок хлеба или отдать тому, кто его просит. А жизнь
человеческая только и состоит в решении этих и подобных вопросов.
Изучение законов, управляющих существованием
животных, растений и вещества, не только полезно, но необходимо для уяснения закона жизни человека, но только тогда, когда изучение это имеет целью главный предмет познания
человеческого: уяснение закона разума.
Жизнь
человеческая представляется неразрывно связанной с двумя видами существования, которые она включает в себя: существование
животных и растений (организмов) и существование вещества.
Иной жизни
человеческой он не знает и знать не может. Ведь
животное человек признает только тогда живым, когда вещество, составляющее его, подчинено не только своим законам, но и высшему закону организма.
Как скоро нет этого подчинения личности закону разума, как скоро в человеке действует один закон личности, подчиняющий себе вещество, составляющее его, мы не знаем и не видим
человеческой жизни ни в других, ни в себе, как не видим жизни
животной в веществе, подчиняющемся только своим законам.
Жизнь
человеческую мы не можем понимать иначе, как подчинение
животной личности закону разума.
Движение в высоту предмета, движущегося вместе с тем и в плоскости, будет точным подобием отношения истинной жизни
человеческой к жизни
животной личности, или жизни истинной к жизни временной и пространственной. Движение предмета к верху не зависит и не может ни увеличиться, ни уменьшиться от его движения в плоскости. То же и с определением жизни
человеческой. Жизнь истинная проявляется всегда в личности, но не зависит, не может ни увеличиться, ни уменьшиться от такого или другого существования личности.
Жизнь есть стремление к благу. Стремление к благу есть жизнь. Так понимали, понимают и всегда будут понимать жизнь все люди. И потому жизнь человека есть стремление к
человеческому благу, а стремление к
человеческому благу и есть жизнь
человеческая. Толпа, люди не мыслящие, понимают благо человека в благе его
животной личности.
Для
животного деятельность, не имеющая своей целью благо личности, а прямо противоположная этому благу, есть отрицание жизни, но для человека это как раз наоборот. Деятельность человека, направленная на достижение только блага личности, есть полное отрицание жизни
человеческой.
По ходячему представлению о жизни, жизнь
человеческая есть кусок времени от рождения и до смерти его
животного. Но это не есть жизнь
человеческая; это только существование человека как
животной личности. Жизнь же
человеческая есть нечто, только проявляющееся в
животном существовании, точно так же, как жизнь органическая есть нечто, только проявляющееся в существовании вещества.
В чем бы ни состояло истинное благо человека, для него неизбежно отречение его от блага
животной личности. Отречение от блага
животной личности есть закон жизни
человеческой. Если он не совершается свободно, выражаясь в подчинении разумному сознанию, то он совершается в каждом человеке насильно при плотской смерти его
животного, когда он от тяжести страданий желает одного: избавиться от мучительного сознания погибающей личности и перейти в другой вид существования.
Да, утверждение о том, что человек не чувствует требований своего разумного сознания, а чувствует одни потребности личности, есть ничто иное, как утверждение того, что наши
животные похоти, на усиление которых мы употребили весь наш разум, владеют нами и скрыли от нас нашу истинную
человеческую жизнь. Сорная трава разросшихся пороков задавила ростки истинной жизни.
Положение о том, что жизнь
человеческая не есть существование личности человека, добытое тысячелетним духовным трудом всего человечества, — положение это для человека (не
животного) стало в нравственном мире не только такой же, но гораздо более несомненной и несокрушимой истиной, чем вращение земли и законы тяготения.
Неточные совпадения
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его
человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми
животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
С другой, жгучей и разрушительной страстью он искренно и честно продолжал бороться, чувствуя, что она не разделена Верою и, следовательно, не может разрешиться, как разрешается у двух взаимно любящих честных натур, в тихое и покойное течение, словом, в счастье, в котором, очистившись от
животного бешенства, она превращается в
человеческую любовь.
Вера не шла, боролась — и незаметно мало-помалу перешла сама в активную роль: воротить и его на дорогу уже испытанного добра и правды, увлечь, сначала в правду любви,
человеческого, а не
животного счастья, а там и дальше, в глубину ее веры, ее надежд!..
Так называемые «коллективные» реальности должны быть, конечно, признаны реальностями совсем иного порядка, чем реальность
человеческой личности или даже реальность
животного.
Эти унизительные моменты души
человеческой, это хождение ее по мытарствам, эта
животная жажда самоспасения — ужасны и вызывают иногда содрогание и сострадание к преступнику даже в следователе!