Неточные совпадения
Теперь, не только в научных книжках, но и в разговорах, говоря
о жизни, говорят не
о той, которую мы все
знаем, —
о жизни, сознаваемой мною теми страданиями, которых я боюсь и которые ненавижу, и теми наслаждениями и радостями, которых я желаю; а
о чем-то таком, что, может быть, возникло из игры случайности по некоторым физическим законам, а может быть и от того, что имеет в
себе таинственную причину.
Если я допущу, что клеточки имеют жизнь, то я от понятия жизни должен отвлечь главный признак своей жизни, сознание
себя единым живым существом; если же я допущу, что я имею жизнь, как отдельное существо, то очевидно, что клеточкам, из которых состоит всё мое тело и
о сознании которых я ничего не
знаю, я никак не могу приписать того же свойства.
Про жизнь других существ человек
знает, когда хочет думать
о них, но про
себя он
знает, ни на секунду не может перестать
знать, что он живет, и потому настоящею жизнью представляется каждому человеку только своя жизнь.
И потому, сколько бы ни изучали люди того, как существовали люди, как животные, они никогда не
узнают о существовании человека ничего такого, чего само
собой не происходило бы в людях и без этого знания; и никогда, сколько бы они ни изучали животного существования человека, не
узнают они того закона, которому для блага его жизни должно быть подчинено это животное существование человека.
Рассматривая
себя так, в пространстве и во времени, в связи с другими существами, человек соединяет свое истинное внутреннее знание самого
себя с внешним наблюдением
себя и получает
о себе представление, как
о человеке вообще, подобном всем другим людям; по этому условному знанию
себя человек получает и
о других людях некоторое внешнее представление, но не
знает их.
Всё, что
знает человек
о внешнем мире, он
знает только потому, что
знает себя и в
себе находит три различные отношения к миру: одно отношение своего разумного сознания, другое отношение своего животного и третье отношение вещества, входящего в тело его животного. Он
знает в
себе эти три различные отношения и потому всё, что он видит в мире, располагается перед ним всегда в перспективе трех отдельных друг от друга планов: 1) разумные существа; 2) животныя и растения и 3) неживое вещество.
Проходят века, и загадка
о благе жизни человека остается для большинства людей тою же неразрешимою загадкой. А между тем загадка разгадана уже давным-давно. И всем тем, которые
узнают разгадку, всегда удивительным кажется, как они сами не разгадали ее, — кажется, что они давно уже
знали, но только забыли ее: так просто и само
собою напрашивается разрешение загадки, казавшейся столь трудной среди ложных учений нашего мира.
Без этого сознания
себя отдельным от всего остального я бы ничего не
знал ни
о своей, ни
о всякой другой жизни.
Но нас смущает то, что мы не видим причин и действий нашей истинной жизни так, как видим причины и действия во внешних явлениях: не
знаем, почему один вступает в жизнь с такими свойствами своего я, а другой с другими, почему жизнь одного обрывается, а другого продолжается? Мы спрашиваем
себя: какие были до моего существования причины того, что я родился тем, что я есмь. И что будет после моей смерти от того, что я буду так пли иначе жить? И мы жалеем
о том, что не получаем ответов на эти вопросы.
Если бы боги сотворили людей без ощущения боли, очень скоро люди бы стали просить
о ней; женщины без родовых болей рожали бы детей в таких условиях, при которых редкие бы оставались живыми, дети и молодежь перепортили бы
себе все тела, а взрослые люди никогда не
знали бы ни заблуждений других, прежде живших и теперь живущих людей, ни, главное, своих заблуждений, — не
знали бы что им надо делать в этой жизни, не имели бы разумной цели деятельности, никогда не могли бы примириться с мыслью
о предстоящей плотской смерти и не имели бы любви.
Неточные совпадения
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам
себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит
себя лбом
о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы
знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по
себе, так как
о новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не
знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Изобразив изложенное выше, я чувствую, что исполнил свой долг добросовестно. Элементы градоначальнического естества столь многочисленны, что, конечно, одному человеку обнять их невозможно. Поэтому и я не хвалюсь, что все обнял и изъяснил. Но пускай одни трактуют
о градоначальнической строгости, другие —
о градоначальническом единомыслии, третьи —
о градоначальническом везде-первоприсутствии; я же, рассказав, что
знаю о градоначальнической благовидности, утешаю
себя тем,
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к
себе, и хотя она
знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать
о нем.