Неточные совпадения
Учители церкви внушали крестьянину его заблуждение; но так как крестьянин
поверил не им, но Христу, то его посадили в тюрьму и продержали там до тех пор, пока он не отрекся от Христа.
Но остальные, которые и не слыхали речей
учителя, а которые и слышали, да не
верили им, не делали по словам человека, а попрежнему дрались и губили хозяйское добро и уходили.
Всё это понятно и так точно могло быть, пока люди не
верили тому, что говорил
учитель.
Но вот, рассказывают, что пришло время, все услыхали во дворе слова
учителя, все поняли их, все, мало что поняли, все признали, что это сам бог говорит через
учителя, что и учитель-то был сам бог, и все
поверили, как в святыню, в каждое слово
учителя.
Ну, что же могли вообразить себе эти люди во дворе, чтобы,
поверив словам
учителя, продолжать жизнь попрежнему, отнимать друг у друга, драться, губить добро и себя?
Только этим можно объяснить странное поведение во дворе тех людей, которые
верят, что
учитель был бог, и тех, которые считают его умным человеком и слова его справедливыми, но продолжают жить по-старому, противно советам
учителя.
Есть только два пути, говорят нам наши
учителя:
верить и повиноваться нам и властям и участвовать в том зле, которое мы учредили, или уйти из мира и идти в монастырь, не спать и не есть или на столбе гноить свою плоть, сгибаться и разгибаться и ничего не делать для людей; или признать учение Христа неисполнимым и потому признать освященную религией беззаконность жизни; или отречься от жизни, что равносильно медленному самоубийству.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. О матушка! Знаю, что ты мастерица, да лих не очень тебе
верю. Вот, я чаю,
учитель Митрофанушкин скоро придет. Ему велю…
Он чувствовал себя невиноватым за то, что не выучил урока; но как бы он ни старался, он решительно не мог этого сделать: покуда
учитель толковал ему, он
верил и как будто понимал, но, как только он оставался один, он решительно не мог вспомнить и понять, что коротенькое и такое понятное слово «вдруг» есть обстоятельство образа действия.
— Представь — играю! — потрескивая сжатыми пальцами, сказал Макаров. — Начал по слуху, потом стал брать уроки… Это еще в гимназии. А в Москве
учитель мой уговаривал меня поступить в консерваторию. Да. Способности, говорит. Я ему не
верю. Никаких способностей нет у меня. Но — без музыки трудно жить, вот что, брат…
— Я не сделал ничего дурного,
поверьте, вам это может подтвердить мой
учитель…
Она редко и не очень охотно соглашалась на это и уже не рассказывала Климу о боге, кошках, о подругах, а задумчиво слушала его рассказы о гимназии, суждения об
учителях и мальчиках, о прочитанных им книгах. Когда Клим объявил ей новость, что он не
верит в бога, она сказала небрежно: