Неточные совпадения
«Узнав, что вы посещаете острог, интересуясь одной уголовной личностью, мне захотелось повидаться с вами.
Просите свидания со мной. Вам дадут, а я передам вам много важного и для вашей протеже и для нашей группы. Благодарная вам
Вера Богодуховская».
— Так вы та самая опасная женщина, за которую
просила Вера Ефремовна? — сказал Нехлюдов, улыбаясь и протягивая руку.
— Да, кабы не вы, погибла бы совсем, — сказала тетка. — Спасибо вам. Видеть же вас я хотела затем, чтобы
попросить вас передать письмо
Вере Ефремовне, — сказала она, доставая письмо из кармана. — Письмо не запечатано, можете прочесть его и разорвать или передать, — что найдете более сообразным с вашими убеждениями, — сказала она. — В письме нет ничего компрометирующего.
Объяснение отца относительно молитвы загорелось во мне неожиданной надеждой. Если это верно, то ведь дело устраивается просто: стоит только с верой, с настоящей
верой попросить у бога пару крыльев… Не таких жалких какие брат состряпал из бумаги и дранок. А настоящих с перьями, какие бывают у птиц и ангелов. И я полечу!
Неточные совпадения
— Молитесь Богу и
просите Его. Даже святые отцы имели сомнения и
просили Бога об утверждении своей
веры. Дьявол имеет большую силу, и мы не должны поддаваться ему. Молитесь Богу,
просите Его. Молитесь Богу, — повторил он поспешно.
Она мне кинула взгляд, исполненный любви и благодарности. Я привык к этим взглядам; но некогда они составляли мое блаженство. Княгиня усадила дочь за фортепьяно; все
просили ее спеть что-нибудь, — я молчал и, пользуясь суматохой, отошел к окну с
Верой, которая мне хотела сказать что-то очень важное для нас обоих… Вышло — вздор…
Пусть видят все, весь Петербург, как милостыни
просят дети благородного отца, который всю жизнь служил
верою и правдой и, можно сказать, умер на службе.
— Моралист, хех! Неплохое ремесло. Ну-ко, выпьем, моралист! Легко, брат, убеждать людей, что они — дрянь и жизнь их — дрянь, они этому тоже легко верят, черт их знает почему! Именно эта их
вера и создает тебе и подобным репутации мудрецов. Ты — не обижайся, —
попросил он, хлопнув ладонью по колену Самгина. — Это я говорю для упражнения в острословии. Обязательно, братец мой, быть остроумным, ибо чем еще я куплю себе кусок удовольствия?
Вера была бледна, лицо у ней как камень; ничего не прочтешь на нем. Жизнь точно замерзла, хотя она и говорит с Марьей Егоровной обо всем, и с Марфенькой и с Викентьевым. Она заботливо спросила у сестры, запаслась ли она теплой обувью, советовала надеть плотное шерстяное платье, предложила свой плед и
просила, при переправе чрез Волгу, сидеть в карете, чтоб не продуло.