Неточные совпадения
— Annette,
ради Бога, не откажи мне, —
сказала вдруг графиня, краснея, что́ так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из-под платка деньги.
— Капитан,
ради Бога, я контужен в руку, —
сказал он робко. —
Ради Бога, я не могу итти.
Ради Бога!
— Мама,
ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, —
сказала Наташа.
— Марья Дмитриевна, пустите меня к ней
ради Бога! —
сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно, — в моем доме, — мерзавка-девчонка, только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
—
Ради Бога, не можете ли вы меня облегчить. ―
сказал курьер: ― у меня полная сумка писем к родителям.
— Уволь ты меня, матушка,
ради Бога, вели от меня ключи, принять, —
сказал он. — Служил 23 года, худого не делал, уволь,
ради Бога.
— Vous ne daignez pas descendre jusqu’à moi, vous… [1 Но выслушайте меня,
ради Бога. — Женитесь на мне, и я буду вашею рабою. — Но это невозможно. — Вы не удостоиваете снизойти до брака со мною, вы…] — заплакав
сказала Элен.
— Василий Федорович, вы мне поручите что-нибудь? Пожалуйста…
ради Бога… —
сказал он. Денисов казалось забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
— Говорят: несчастия, страдания, —
сказал Пьер, — Да ежели бы сейчас, сию минуту мне
сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или с начала пережить всё это?
Ради Бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, что как нас выкинет из привычной дорожки, всё пропало: а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, —
сказал он, обращаясь к Наташе.
— Я вижу, что случилось что-то. Разве я могу быть минуту спокоен, зная, что у вас есть горе, которого я не разделяю?
Скажите ради Бога! — умоляюще повторил он.
— Оскар? О, это безнадежно глупый человек и больше ничего, — отвечала Агриппина Филипьевна. — Представьте себе только: человек из Петербурга тащится на Урал, и зачем?.. Как бы вы думали? Приехал удить рыбу. Ну,
скажите ради бога, это ли не идиотство?
— Ну, скажи же, скажи, что мне делать?
Скажи ради бога, — страстно шептал он, обращаясь к кому-то другому, постороннему, как будто сидевшему внутри его. — Ах, как мне тяжело! Ах, как мне больно!.. Невыносимо больно!.. Мне кажется, я убью себя… Я не выдержу этой муки…
— И пусть уходит, черт с ней! Второй вал выпустят из Ревды. Не один наш караван омелеет, а на людях и смерть красна. Да, я не успел вам сказать: об нашу убитую барку другая убилась… Понимаете, как на пасхе яйцами ребятишки бьются: чик — и готово!.. А я разве бог? Ну
скажите ради бога, что я могу поделать?..
Неточные совпадения
Городничий. А, Степан Ильич!
Скажите,
ради бога: куда вы запропастились? На что это похоже?
— Анна,
ради Бога не говори так, —
сказал он кротко. — Может быть, я ошибаюсь, но поверь, что то, что я говорю, я говорю столько же за себя, как и за тебя. Я муж твой и люблю тебя.
— Анна,
ради Бога! что с вами? —
сказал он, будя ее, точно так же, как говорил ей когда-то ее муж.
— Ах, графиня, непременно свезите,
ради Бога, свезите меня к ним! Я никогда ничего не видал необыкновенного, хотя везде отыскиваю, — улыбаясь
сказал Вронский.
— Это ужасно! —
сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! —
сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина.
Ради Бога поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, я умоляю тебя!